Твой лай звучит, как музыка органа.

Тем, кто с пирушки движется домой,

Твой лай — как звук родной во тьме ночной.

Когда охоты познаешь ты счастье,

Сам властелин твоей покорен власти.

Пускай твой поводок — в его руке,

Но кто кого ведет на поводке?

Ты — в беличьем меху, в шелку немятом,

Ошейник блещет жемчугом и златом.

Вперед умчишься — за тобой коня

Погонит царь, доспехами звеня.

Еду, которая тебе желанна,

С его ты получаешь дастархана,

А за добычей, полон быстроты,

Он так же страстно гонится, как ты.

Твой бег таков, что даже птиц тревожит,

И тень твоя тебя догнать не может

Что птица? Вихрь твою изведал власть,

И он тебе попасть боится в пасть!

А сколько лис твои узнали зубы,

Когда, нагнав, ты разрывал их шубы,

И даже было жалко тех бедняг,

Когда им шубы зашивал скорняк.

Тебя страшился барс на горных кручах,

Он убегал от лап твоих могучих:

Хотя отвагой, мощью обладал, —

Как в крепости, сидел он между скал.

Твой норов понял лев, и царь животных

Со страху скрылся в зарослях болотных:

Хотя в тех тростниках — обилье стрел,

Он воевать с тобою не посмел.

Пугал ты стадо целое оленье —

Так лань могла ль с тобой вступить в боренье?

На всем бегу настигнутый тобой,

Добычей делался онагр любой.

Лишь зайцу стоило тебе присниться —

Сон убегал: ведь сон тебя боится!

Таков рассказ о юности твоей,

О радости твоих начальных дней.

И вот, когда пришел твой день постылый,

Когда не стало в лапах прежней силы, —

Кто благодарность в дар тебе принес?

Тебя с презреньем вышвырнули, пес!

Пока со смертью вместе я не лягу,

Да не забуду я тебя, беднягу!

Давно ль ты верным был слугой Лайли?

Давно ль ты охранял покой Лайли?

Пускай судьбою ныне ты обижен,

Лишен сей чести, в звании унижен,

Я ниже пал, твоих достоин слез

Твой хвост — ошейник мой, я есмь твой пес!

Давай с тобою участь мы разделим,

Ошейник твой мне станет ожерельем,

Надев ошейник верности Лайли,

У ног твоих коснусь лицом земли-

К ее шатру те приближались ноги,

Или бежали по ее дороге,

Или ступали вкруг ее шатра,

Всю ночь не отдыхая до утра.

На госпожу смотрели дорогую

Твои глаза, и я их поцелую.

С ее дороги ветер поднял прах

И сделал прах сурьмой в твоих глазах.

Твой хвост — кольцо у милого порога —

Оправлю в жемчуг слез, а их так много!

К тавру, что выжгли на твоем бедре, —

Знак верности читаю в том тавре, —

Я сердце приложу какое счастье —

Ожог тавра ожечь ожогом страсти!

Короче: весь ты, сутью всей — как весть

О милой, чья судьба — сиять и цвесть.

Когда вода в ручей вернется снова,

Когда воспрянешь у шатра родного,

Когда получишь доступ к тем дверям,