empty-line/>

133

Ты ветки роз прелестней несравненно,

Собой любуйся — столь ты совершенна!

Что проку пред тобой лежать в пыли?

Поверх земли твой взор парит надменно.

Тебя скрываю от чужих?.. Так что ж?..

Зенице ока я ль не знаю цену?

Он рядом, друг... В неведенье своем

Напрасно мы блуждаем по Вселенной.

Небесный Лев, по мне, отнюдь не Пес,

А для тебя я только пес презренный!

Джами — твой верный раб. Я не из тех,

Чье имя — вероломство и измена.

134

Кто я, навек утративший покой, —

Смиренный странник на стезе мирской?

Но каждый вздох мой порождает пламя,

И сон бежит меня в ночи глухой.

Лелею в сердце я посев печали,

И нет заботы у меня другой.

Любовь моя к тебе судьбу сгубила,

О, сжалься над загубленной судьбой!

Как локоны твои, мой дух расстроен,

В моей душе — все чувства вразнобой.

Так не вини меня в моих поступках!

Взгляни: я так ничтожен пред тобой.

Моей защитой на суде предстанут

Глаза в слезах, мой бедный лик больной.

Я пред тобой — дорожный прах; неужто

Смутить могу пылинкой твой покой?

Терпи, Джами, вздыхай под зимней стужей

И знай: зима лютей — перед весной.

135

То ты — в сердце моем, то в бессонных глазах,

Оттого я и кровь изливаю в слезах.

Ты свой образ в душе у меня изваяла

И кумиры былого повергла во прах.

Страстно мир тебя жаждет! Подобно Юсуфу

Ты славна красотою в обоих мирах.

Ты глубокие струны души задеваешь,

Я рыдаю, как чанг, в твоих нежных руках.

«Эй, Джами! — ты спросила. — В кого ты влюбился?»

Всё ты знаешь сама, не нуждаясь в словах.

136

О стройная, как кипарис, с какой ты лужайки пришла?

Отколь ты внезапно взялась и смутой мой дух обняла?

Сжав губы, решил я молчать, но в дальнем покое души

Зовет тебя сердце и ждет, чтоб ты говорить начала.

Сбрось шелк разноцветной кабы, в слепящей явись красоте,

Чтоб лилия в этом саду не хвасталась: «Как я бела!»

Ты пей мою кровь — не вино, но сердце больное не тронь!

Зачем разбиваешь сосуд, откуда вина испила?

Зачем ты, о ветер весны, о розоволикой поешь?

Доколь мне любовью гореть, коль сердце сгорело дотла?

Узнав, что я болен, она прочла надо мной фатиху,

Но власти недуга с меня заклятьем своим не сняла.

И пусть она меч обнажит, Джами, чтоб пролить твою кровь,

Ты шею склони, чтоб она свершить свою волю могла.

137

Как было б славно, если б нас от нас самих спасли пока

Цветущей юности краса и светлый разум старика,

У первой — прелесть, цвет весны, что украшает всю страну,

Успокоение дарит второй, чья мудрость высока.

Где я от самого себя без них защиту обрету?

О господи, прости меня, и так судьба моя тяжка!

Чтоб о влюбленных говорить, особый надобен язык.

<