Я смеялась.

— Ты рюкзак забыл, — мне удалось кое-как высвободиться. Пошли в обнимку к машине.

— Ты с ума сошла! Я никуда тебя не отпущу! Сейчас заедем в магаз и айда к братану праздновать!

Димон забрал из моих рук свою вещь и бросил небрежно обратно. На заднее сиденье.

— Или ты домой торопишься? Тебя дома ждут? — опомнился и заглянул тревожно в мое лицо.

В самом деле, куда мне торопиться? Мобильник я выбросила. Никто до меня не дотянется.

— Поехали, Димон! Обмоем пяточки твоего сыночка!

Улыбалась. Легко и свободно.

Пятиэтажка из серого кирпича. Семейная общага или что-то вроде того. Втиснула мазерати между двумя ладами на парковке. Строго под фонарем.

— Тут нормальные ребята живут, — не слишком уверенно высказался Димка, вытаскивая свои вещи и пакеты с продуктами из багажника.

— Надеюсь, что известным словом из трех букв они не украсят мою машину к утру, — рассмеялась я.

Всунула руки в карманы короткой меховой курточки от Миу. Повесила любимую сумочку-шанельку на плечо. Будет, как будет.

— Привет, братва! — нас уже ждали.

Вернее, Димку. Обнимали и шумно хлопали по спине. Разглядев меня в тылу его оранжевого пуховика, замолкли на секунду.

— Это моя спасительница Ленка! Привезла из аэропорта. Гнала, как сумасшедшая, что бы я успел. Отличная девчонка! Мужа провожала в Северном! — Димка громким веселым голосом рекомендовал меня.

Его друзья расслабились. Особенно женщины. Замужняя, я явно выглядела безопаснее. Я быстро стянула розовый жакет и небрежно сунула его на верхнюю полку к шапкам. Если доведется исчезать по-английски, то несложно будет найти. Пошла на кухню. Следом за пакетами с едой, которые тащил туда мой новый друг. Делать, честно, ничего не собиралась. Но проявить намерение следует. Непреложный закон этой жизни. Никто не вспомнит, сколько ты нарезала и чего. А то, что рвалась на кухонную амбразуру, точно отметят.

Трое умелых, спорых в спонтанных вечеринках подруг уже налаживали продуктовый конвейер. Глянули на тощую мою талию. Одна с сожалением, две другие — пока неясно.

— Чем помочь? — я гнала готовность на всю катушку. Рукава на кашемире платья поддернула.

— Да успокойся ты, мы сами все сделаем! — откликнулась тут же та. Что глядела добрей. Серьезно плотная блондинка в длинной футболке и черных джеггинсах.

— Курить можно тут? — я спросила, хотя табаком на кухне несло отчетливо.

— Кури. У нас все курят, — разрешила благосклонно следующая неизменная блондинка. Разморозилась и разглядывала меня с любопытством.

Я вытащила из сумки житан и мундштук. Попросила огоньку. Блондинка кивнула на плиту. Я прикурила от пламени под большой кастрюлей. Пельмени! Сто лет я их не ела.

— Я за рулем, — прикрыла ладонью свою рюмку. Да не тут-то было.

Димка возмущенно заорал:

— Ты сказала, что будем пяточки обмывать! Ничего не знаю!

Вытянул рюмку из-под руки и налил.

Я не пила, только вид делала. Новоявленный отец в подробностях, радостно рассказывал, как его не пустили в родзал. Как велели лечь в пустой палате на койку и снять свитер. Как потом принесли малыша и положили к нему на голую грудь. Как он мгновенно и бесповоротно стал счастлив. И как теперь убьет любого, кто обидит его хотя бы взглядом. И всех детей на земле он клялся защищать. Ну и женщин, само собой. Местные дамы живо поддержали и развили тему родов. Им было тут что вспомнить и рассказать. Я, понятно, помалкивала.

Я слушала Димона, подперев голову рукой. По сторонам старалась не смотреть. Кожей чувствовала, как растет сексуальный градус над нашим столом. Параллельно алкогольному. Вокруг меня. Вот уже рука соседа справа плотно легла на спинку моего стула. Сосед слева оказался проворнее, обнял меня сразу за плечи. Только скандала мне не хватало! Аккуратно вывернулась и сбежала на кухню.

Здесь, возле плиты взасос целовались люди. Я встала к ним спиной. Разглядывала безлюдный ночной двор в кольце автомашин. Крошка Чивли запылилась и не казалась с высоты пятого этажа чем-то инородным двум приорам по бокам. Надо ехать. Пельменей я налопалась на жизнь вперед. Начинать пить вместе со всеми поздно. Не догоню. Надо линять. Сейчас начнется. Станут лезть по одному, тянуть липкие руки и губы. Везде одно и то же. От общего мата засохли и отвалились уши. Куда же мне податься? Надо было нажраться водки вместе со всеми и не думать ни о чем.

— Привет, Ляля! Ты откуда здесь?

Рыжий доктор Антон улыбался мне от уха до уха. Я рассмеялась в ответ совершенно честно. Сама почувствовала: плотоядно.

— Я-то ладно. Ты откуда здесь?

Я потянулась и коснулась его щеки теплыми губами, слегка прижавшись четвертым номером бюста. Антон вглядывался в мое лицо. Не верил своему счастью.

— Я здесь живу.

— Один?

— Абсолютно.

Я взяла его за руку и потянула к столу. К водке и пельменям. Вот ты мне и отработаешь сегодня. За дружка своего Вебера. По полной!