– Ирочка, когда ты станешь немножко взрослей, я тебе все расскажу о твоем папе, - сказала Ольга, поняв, что здесь обманывать дочь нельзя, что правда нужна ей как воздух.
– Он был хорошим, твой папа.

– Почему был? Он умер?

– Не знаю, Ирочка. Он был на фронте. Может быть, он погиб, а может быть, жив... Я тебе расскажу все о нем... и о своей жизни.

– Хорошо, мама. Я буду ждать.

Больше дочь ничего не спрашивала в течение многих лет, но Ольга чувствовала, что ее обещание рассказать об отце она не забыла и ждала этого.

И в день окончания десятилетки рассказала дочери все, не утаив даже самой маленькой подробности. Объяснила и то, почему она не вышла потом замуж.

Ирина выслушала все молча, затем, отвернувшись к окну, долго стояла неподвижно, глядя на шумную улицу, полную жизни.

– Ты меня... осуждаешь, Ира?
– нарушила наконец молчание Ольга Яковлевна.

– Нет, мама.
– Она обернулась.
– Тысячу раз нет... Сколько же тебе пришлось пережить!

Потом они обе долго плакали, а под конец Ирина сказала:

– Я стала взрослее теперь на целую жизнь!

На том они закончили и никогда к этому не возвращались больше, жили так, будто никакого разговора и не было. А нынешней весной Ирина сказала:

– Я хотела бы, мама... увидеть своего отца. Поедем в эту Шантару, в Сибирь. Ольга Яковлевна так и осела.

– Ты что?! Зачем мы будем ломать... ему и его семье жизнь?

– Я посмотрю на отца... хотя бы издали. Он и не узнает, не почувствует.

– Ира! Да, может быть, он там уже и не живет!

– А мы узнаем, где он живет. И туда поедем. Понимаешь, мама, очень мне это нужно!

Так они оказались в Шантаре.

* * * *

На другой день Ольга Яковлевна проснулась и увидела, что кровать дочери пуста. Она не очень обеспокоилась, подумав, что Ирина вышла, видимо, погулять перед завтраком. Утро было ясным и веселым, окна гостиничного номера проламывали полосы солнечного света.

Прошло несколько минут - дочь не возвращалась. Ольга Яковлевна умылась, привела себя в порядок. Дочери все не было.

Ирина появилась через час. И прямо от порога проговорила:

– Мама! Я все узнала. Отца в живых... Он погиб.

Ольга Яковлевна, вставшая при появлении дочери, медленно опустилась на кровать.

– Я это чувствовала, - произнесла она негромко.
– От кого ты это узнала? Как?

– А я просто в райком партии зашла и спросила.

– Сумасшедшая!

– Здесь живет его... жена, Наталья Александровна, и дочь, Елена. Моя сестра.

– Нет, ты положительно сошла с ума!
– воскликнула Ольга Яковлевна.
– И что... как ты о них... расспрашивала? Что говорила?

– Да успокойся, мама. Я же не сказала, что я дочь Семена Савельева. Я представилась своей фамилией. А там, в райкоме, симпатичный такой дядечка со мной говорил, по имени Николай Кирьянович Инютин. "Простите, говорит, какая Алейникова? Дочь Якова Николаевича Алейникова, что ли?" - "Нет, говорю, это моя мама его дочь. Приемная. А я ее дочь. А сам Яков Николаевич погиб в сорок четвертом на Буковине". Инютин этот долго не мог ничего понять... Он и сказал, что отец мой погиб. Кажется, в Норвегии, говорит.

– Как в Норвегии?!
– вскричала Ольга Яковлевна.
– Почему в Норвегии?

– Ах, мама, ну разве я знаю? Но это все мне и нужно узнать... Больше того - я говорила с его женой по телефону. И пригласила ее... и дочь ее к нам в номер.

– Ирина!
– простонала мучительно Ольга Яковлевна.
– Ты же... ты же обещала только посмотреть издали!

– Да, на отца... Но его нет в живых.

– Что же теперь будет?!

Ирина решительно шагнула к матери, положила ей на плечи ладони.

– Ну что будет! Ничего не будет... Я ей просто сказала, что ты жила тогда в прифронтовой полосе, в этой деревне Лукашевке, и случайно познакомилась с ее мужем на рытье окопов... Как оно и было на самом деле. И что поэтому можешь рассказать кое-что о том времени... и о Семене Федоровиче. Она хотела немедленно бежать к тебе. Но я попросила прийти вечером. Чтобы нам с тобой немного подготовиться... Все будет хорошо, мама, откуда они могут догадаться? Я сказала, что приехали мы сюда просто поглядеть, где жил твой приемный отец Яков Николаевич. Я соврала, что ты была замужем, а муж умер. Я же умная, мама, ты видишь, я все предусмотрела.