Циана широко раскрыла глаза. Сердце ёкнуло и опустилось куда-то вниз. Она не заметила, как из глаз полились слезы.

— О, нет! — Венсан, кажется, даже стал меньше ростом, — Только не отказывай! Я так люблю тебя, что даже не знаю, как смогу жить вдали, не видя тебя каждый день, не смотреть, как ты спишь и смешно морщишь нос во сне… Я что-то не то говорю, это от волнения… Если ты меня не любишь… Я не знаю тогда, как жить дальше!

Циана молча достала из кармана платья красный бархатный мешочек — подарок для вампира, вынула из него сердоликовое сердце и тихо произнесла:

— Вот, это мой подарок. Я так люблю тебя, что мне самой страшно. Мое сердце сейчас в твоих руках, но я не могу выйти за тебя замуж. Ты только представь: мы ведь сказали всем в округе, что ты мой племянник, и вдруг свадьба! Да нас посадят в тюрьму за инцест!

— А вот это как раз не проблема! — произнесла Бадба, появляясь в дверях кухни, — Простите, но я подслушивала, каюсь. Не то, чтобы специально… В общем у проблемы есть решение. Я могу поженить вас по обряду лесных улли — вы станете мужем и женой перед всем миром и Вселенной, а люди… Пусть пребывают в неведении! Только необходимы двое свидетелей…

— Йуа-а сгожусь? — спросил Базилевс, выходя из-за двери.

— Вполне! — улыбнулась Бадба, — Осталось найти ещё одного… Думаю, голубь Шестнадцатый со своей стаей не откажет! Ну как, подходит вам такое развитие событий?

Венсан окинул Циану горящим взглядом:

— Позволь тогда спросить ещё раз: Циана Ламброзо, ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — женщина кивнула, счастливо улыбаясь, до конца, так и не поверив в происходящее, — Я выйду за тебя, Венсан Кауф!

— В таком случае, можете поцеловать невесту! — противным голосом перекривляя местного капеллана, произнесла Бадба.

— Дуа-а! Целу-уйтесь!— заключил Базилевс.

***

Они шли под руку по мостовой, скользкой от выпавшего снега, который продолжал падать на крыши домов, площади, деревья, граждан Вилеи, высыпавших на улицу, радуясь столь редкому в этих широтах погодному явлению. Для случайных взглядов, госпожа Ламброзо крепко оперлась на руку своего племянника, страшась поскользнуться. На самом деле, она искала любой возможности прикоснуться к нему, а он к ней. Лица обоих освещались невероятным счастьем, рвавшимся наружу, делавшимся почти осязаемым. Многие встреченные знакомые с трудом узнавали в этой прекрасной паре: госпоже Зиме, светящейся каким-то внутренним светом, укутанной в серебристую меховую шубку, и Сказочнике, с пронзительными синими глазами и пшеничными волосами, закрывавшими мочки ушей, в высокой шляпе-цилиндре, черном шерстяном плаще и мелькавшем под распахивающейся полой, светлом кофейном камзоле, лавочницу-парфюмера Ламброзо и её племянника Винченцо.

Кондитер Ганс Арпен, прогуливающийся с хорошенькой, недавно нанятой официанткой, остановился и замер с приоткрытым ртом, прямо на полуслове, увидев их.

В этот вечер, Циане хотелось смотреть только на Венсана, но становиться невежливой она не собиралась.

— Добрый вечер, господин Арпен! Здравствуйте! С наступающим праздником! — поприветствовала она первой замершего мужчину и растерявшуюся девушку, стоявшую под руку с ним. Тот никак не отреагировал, продолжая пялиться на неё самым неприличным образом. Девушка рядом, занервничала.

— Добрый вечер, господин кондитер! — Венсан решил спасать положение, — Неужели вы увидели явление святой Изадоры у нас за спиной, которое вас так поразило, что вы не в состоянии даже поздороваться?

— Э-э-э…Добрый вечер, — промямлил наконец кондитер, — Прошу меня простить! Я вас не узнал! Госпожа Ламброзо, вы сегодня дивно хороши!

— Благодарю за комплимент! — улыбнулась ему Циана, направляясь с Венсаном дальше по улице, в сторону еловой статуи Зимы.

— Вот противный! — тихо сказала она ни к кому не обращаясь, но вампир, конечно, расслышал.

— Почему? — удивился он, — Из-за того, что обомлел при виде тебя? Я сам сражен наповал! Так что ему можно лишь посочувствовать: ведь ты идешь рядом со мной, а не с ним!

Циана улыбнулась, решив ничего не пояснять. Ей было неприятно, что Арпен так вел себя при девушке, к которой явно питал интерес: иначе не стал бы прилюдно гулять с нею под руку. Но она вмиг забыла о встреченных, стоило только вновь поймать взгляд любимого, от которого по всему телу расходилось тепло.

Подойдя к статуе Зимы, они достали из сумки, которую нес Венсан, подарки и стали по очереди вешать на еловые ветви. Циана старалась вешать повыше, чтобы ребятишки не достали: это ведь не игрушки, а вожделенные ароматные флакончики для девушек и женщин, которые обычно не могли себе позволить такую роскошь. Венсан напротив, три своих подарка повесил на уровне глаз: на каждой коробочке с петелькой была надпись от руки: «Универсальный оздоравливающий эликсир».

— Ты что, повесил на статую Зимы лекарства? — удивилась Циана.

— Да. Эликсир очень дорогой, не дешевле твоих духов, но реально поднимает на ноги — сама же прочувствовала! Может кому-то он очень нужен! Так пусть свершится волшебство Дня Сна Рэоса и чья-то жизнь станет немного легче!

Магичке нестерпимо захотелось его обнять и поцеловать прямо в улыбающиеся губы, но она с усилием отвела взгляд, что не укрылось от её жениха, во взгляде которого тут же заплясали веселые чертенята.