Но Менно решает и дальше играть свою роль приличного принца.

– Ох, принцесса, ну что же за глупышка такая, нам лучше убежать поскорей, а то дракон местный, говорят, огнем всех поливает...
– начинает вкрадчиво, - Рискуешь же своей жизнью.

– Ты тоже рисковал. Моей. Когда перерезал веревку на реке, - сообщаю плаксиво, незаметно отступая назад. Впрочем, делаю только хуже - он как чувствует этот шаг в темноте, и чуть ли не врезается в меня.

– У меня не было выбора, - признается, - Единственный способ.

– Я могла погибнуть!

– В реке, в которой ты еще в детстве плавала? Не смеши.

– В наряде новобрачной я там не плавала! Но ты меня все заговариваешь, а толком не говоришь ничего. Я так больше не согласна. Дракон, конечно, жуткое чудовище, - мысленно прошу у Лэдгара прощения. Кстати... может мысленно и позвать его? Или удел принцесс - орать во всю глотку?
– Но после твоих поступков и ты мне не мил. Сделал все, чтобы я не досталась своему жениху - а ведь я не давала согласия на подобное. Почему ты так поступил?

– Потому что ты должна была достаться мне!
– рявкает, раздраженный очередным витком моих причитаний. Но тут же пытается смягчить тон, - Предначертана.

– Ну так попросил бы моего отца...

– А то ты не знаешь, что он не пошел бы против сговора!

– Да не важно, знаю или нет... Я в этой глубинке и правда одичала, еще после всех потрясений голова - что набитая опилками подушка. Меня ведь и роняли... Иногда кажется, что не помню все, что должна...

– Хм.

Я ожидала услышать очередную красивую сказку с крупицами правды. Но он оказался будто даже честнее, чем я рассчитывала. Вот почему? Не потому ли, что я не смогу никому ничего рассказать.

Из перемежающихся междометьями пояснений я улавливаю довольно много.

Что меня должны были после всех перепетий отдать младшему, но старший княжич почему-то принял другое решение. И обрек меня на муки и смерть в объятиях среднего.

Последнее хоть и звучит преувеличением, но если вспомнить мои предположения про Синюю Бороду...

А ведь он сделал все, чтобы мы были вместе. Даже заручился поддержкой мачехи - но не со зла, а чтобы был успешный успех во всем этом сомнительном мероприятии. Ведь любит меня с детства...

Делим на два. Нет, на три.

... а мой отец всегда благосклонно к нему относился. У Менно все было просчитано - попросился бы снова в замок моего родителя, и, будучи женатым на принцессе, занял бы там более существенное положение, чем прислужкой при старших братьях.

Уже более похоже на правду. Сказал, конечно, не так, но суть и недосказанное я уловила.

Что он без устали скакал по разным королевствам, когда меня похитили, но только после того, как дракон второй раз навестил их княжество и забрал регалии, стало понятно, куда именно скакать. И вот он здесь и...

Мне не понятно другое.

О чем я и спрашиваю:

– Про любовь ты умеешь говорить. Но зачем отравил меня? И как это готов меня проклятием заразить?

– Ну так как же...
– здесь уже удивленно, - Только так проклятие и снимешь. Мы лишь количество яда не рассчитали...

У меня неадекватная реакция на фразу "снять проклятье". Сразу хочется того, кто ее произнес, заковать и все выведать.

Скорее всего я так и поступлю. Совсем через немножко.

Заору.

Пока же...

– А кто снимет эту гадость с меня?
– делаю вид, что заливаюсь слезами.

– Ну наконец-то! А то сил уже нет моих...
– почему-то говорит в этот момент Менно с облегчением и не мне, и...

Сзади меня бьют по голове, да так, что я теряю сознание.

Не Мата Хари, а сплошные маты

Знаете, какой самый важный вопрос следовало выяснить, прежде чем играть в Мату Хари?

Как он все-таки забрался ко мне. По самой что ни на есть отвесной стене, которая на скале да окружена острыми камнями, острыми кольями деревьев.

Туда ведь можно подняться только, если ты человек-паук.

Или летаешь…

На метле, блин.

– Не могу поверить… Грида!

Ведьма не особо-то и смотрит на меня. Или стремится объяснить. Оправдаться. Вообще хоть как-то отреагировать. Только хмыкает и продолжает заниматься непонятными делами, повернувшись вполоборота.

Я прихожу в себя в незнакомом помещении. Со связанными руками и ногами - и все в той же ночной сорочке. Какая-то грязная хижина - никогда у нее не было тяги к уюту и чистоте - и не менее замусоленная кровать.