– Ты меньше! И быстрее! И более ловкий!
– продолжаю орать, вспоминая все виденные когда-либо в кино единоборства, - Не силой бери - летай вокруг него! Дури ему голову! Доставай с боков - он пока поворачивается, ты уже в другом месте! Сверху и снизу!

Не знаю, слышит ли меня принц. Или сам догадывается, как ему действовать. Или еще что... совокупность факторов.

Что защитники замка изо всех сил и возможностей нападают на красно-коричневого, доставляя тому неприятные ощущения и отвлекая.

Что Лэдгар справляется с маневренностью, начинает использовать свои сильные стороны, а не пытаться играть по правилам противника, подавляющего своей массой.

Что Лэдгар вообще не дракон, а человек... Уже много чего повидавший. И, похоже, решивший действовать по уму.

Но в какой-то момент мой принц, наворачивающий бешеные круги вокруг второго дракона, достает чужака настолько, что он зависает и издает полный ярости вопль, широко раскрывая пасть... А Лэдгар умудряется подлететь очень близко и выдуть в беззащитную глотку столп своего огня.

Я не знаю - так и не поняла, как оно у драконов. Какую такую физиологию надо иметь, чтобы производить внутри пламя и еще ловко им плеваться. Допускаю лишь, что у каждого дракона свое пламя, которое вступает в реакцию с пламенем другого самым убийствиенным образом.

Ну это я сейчас такая умная.

Потому что увидела то, что увидела.

Как зависший красно-коричневый дракон странно сглатывает... потом издает стон.... начинает дико вертеть головой. И происходит у него внутри, отчего его живот выгибается в разные стороны...

Хлопок.

И чудовище сдувшимся шариком вдруг летит вниз и с глохотом шмякается о землю, превращаясь в неподвижную и неопрятную кучу.

– Твою ж....
– сообщаю я и не только это. Ругательство выходит долгим, шокированным и витиеватым.

Впрочем, мне не до этикета. А дальше и не до разговоров.

Ведь мой Лэдгар вдруг тоже падает, может чуть менее безжизненно.

Возьми мою чешуйку

Если бы не высота, я бы спрыгнула с этой мерзкой стены. Мерзкой - потому что слишком высокая, и мешает мне быстро оказаться внизу, возле драконища.

Просто слетаю по лестнице. И да, мои принцессины юбки задраны так, что открывают принцессины панталоны. Но если кому хочется смутиться - может отвернуться.

К воротам бегу. Пусть только попробуют не открыть - выбью.

Открывают. Даже орать не надо. Понимаю, что не по причине моего перекошенного лица открывают - рядом со мной бежит целая толпа воинов.

Добить?

Пусть только попробуют... Максимиллиан вроде потребовал помогать, там, на стене... Передумал? Все смешивается в голове...

Ситуация становится понятней, когда большая часть воинов, вооруженных мечами и луками, устремляется к большому дракону. А со мной рядом остается лишь несколько... и то нас уже догоняют Манфрид и мои стражи. Если что вступятся.

– Лэдгар, - бухаюсь на колени рядом с закрытыми глазами своего драконища.
– Лэдгар!

Воплю, тормошу и тискаю.

Он же дышит?!

Дышит.

Я травматолог, конечно, но так сходу определить, какие у него травмы не могу. Кровь вроде не течет, крылья сложены, как надо... Но дышит. Тяжело, с хрипами. Точно живой! Только почему молчит? И без сознания?

– Лэдга-ар!

– Ирмэль...
– полувздохом.

– Лэдгар...
– всхлипываю.

– Ирмэль... Я... а ведь удачно получается... теперь я могу отдать тебе чешуйку и ты станешь здоровой...

– Знаешь что?
– шиплю, мгновенно впадая в бешенство, - Засунь эту чешуйку себе в ж...

Я не договариваю. Но не спешу понизить голос. И понимают недоговоренное, кажется, все. Люди, замершие в отдалении, изумленно выдыхают. К такой принцессе их не очень готовили. Драконище не менее изумленно на меня смотрит, хотя он вроде давно ко всему готов.

Одним своим драконьим глазом смотрит... Второй заплыл.

– В преданиях сказано про умирающего дракона, - бормочу, ощупывая бровные наросты, голову, изучая шею. Сначала - верхнюю часть посмотрю. Потом все остальное. Я ни черта не разбираюсь в лечении драконов, но сделаю все возможное.

Привычные почти действия и то, что дракон мне отвечает, успокаивают. Это красно-коричневый сдох. Рыков с той стороны, куда побежали воины, не раздается до сих пор. А мой еще поживет... Еще и долго.