— Что, господин Шеффер, — усмехнулся правитель, — готовы к новому статусу?

— Не очень, ваше Величество, — последовал ответ, — но вы сами знаете, у меня нет выбора.

— Знаю, — хмыкнул Митарис, — представляешь, я нахожусь в такой же ситуации.

Король нервно рассмеялся. Собравшиеся последовали его примеру. Напряжение, витавшие в воздухе, немного рассеялось. Даже премьер-министр позволил себе улыбнуться. Шутка ли, за спиной у заговорщиков правительство само готовит заговор. Кажется, история подобного еще не знала. Правду говорят, все когда-то случается впервые.

Очередной вошедший секретарь сообщил:

— Все готово, ваше величество. Все приглашенные собрались. Ждут только вас.

— Идите, — распорядился король. — Мы прибудем чуть позже.

Когда в кабинете остались только они с Даниэлем, мужчина подошел к сыну.

— Вот и все, — немного смущаясь, произнес Митарис. — Сегодня произойдет то, что должно было случиться много лет назад. Настоящий наследник займет место, принадлежащий ему по праву. У тебя ещё есть время повозмущаться по этому поводу.

— Поскольку вы не сказали отказаться, такой возможности у меня нет, — хмыкнул юноша. — Не боитесь, что я развалю королевство.

— Я боялся этого, пока наследницей считалась моя дочь. Сейчас я полностью уверен, что стране ничего не грозит. Да, тебе предстоит еще многому научиться. Но ты способный мальчик, руководители министерств, где ты успел поработать, в один голос заявляют об этом. Ты достаточно разумен, чтобы не принимать поспешных решений. От своей матери ты унаследовал те черты, которых не хватает мне. Согласись, после меня в стране будет нужен другой правитель, спокойный, предпочитающий все обдумывать и взвешивать, а не рубить с плеча, не влезающий в авантюры.

Даниэль поёжился. Конечно, любому человеку будет приятно слышать похвалу в свой адрес, особенно когда хвалит отец, особенно если твой отец — король. Но когда королевство сваливается на тебя нежданно-негаданно, словно переспелый плод с дерева, а ты к этому не готов, и вряд ли будешь готов когда-нибудь, приходится не только думать и взвешивать каждое свое действие, но и следить за каждым словом.

— Нам пора, — напомнил король. — Пауза рискует затянуться слишком сильно.

По пустым коридорам, в сопровождении личной охраны, они проследовали в зал заседаний. Герольд привычно стукнул неизменным жестом о пол и провозгласил:

— Его величество Митарис первый!

Двери распахнулись. В зале повисла мертвая тишина. Король медленно, в сопровождении только сына, прошел к возвышению, на котором стоял трон. Поднявшись на ступени, остановился. Люди ожидали, что правитель величественно опустится на свое место, махнет рукой, и глава городского магистрата начнет рассказывать, зачем и почему собралось столь странное общество. Но ничего подобного не произошло.

Митарис протянул руку, и один из слуг тут же передал ему первую из папок, перенесенных из кабинета.

— Прошу садиться, — небрежно бросил король, словно только заметил, что придворные все еще стоят. Потом открыл папку, быстро просмотрел текст. — Не буду вас томить долгими прелюдиями. Сегодня я подписал закон, согласно которому усыновляю Даниеля Шефера, моего сына от баронессы Анхелики ун Флад. Да-да, той самой таинственным образом пропавшей первой фрейлины двора моей матери, — в ответ на удивленные восклицания, произнес он. — Если кому-то надо, то может обратиться в монастырь городка Дагриша. К сожалению, настоятельница уже скончалась, но там достаточно монахинь, которые помнят молодую леди с ребенком. Здесь несколько копий, подлинники переданы в архив, где будут доступны, как только хранители проведут все манипуляции.

Давая людям переварить новости, король отдал папку, после чего жестом показал подать следующую.

— Согласно второму закону, оный Даниель признан моим официальным наследником, как старший сын, со всеми вытекающими отсюда правами, обязанностями и прочими формальностями, — папка вернулась секретарю. — Ну и дальше несколько бумаг, согласно которым, несмотря на все изменения, моя дражайшая супруга, если я скончаюсь раньше нее, будет носить титул вдовствующей королевы, со всеми правами и почестями, которые прилагаются к оному. Моя старшая дочь Беатрис сохранит за собой титул принцессы, несмотря на тот факт, что она не приходится мне дочерью по крови. Чтобы никто не мог оспорить этот титул, я официально удочерил ее. Так что здесь все юридически чисто. Фактически, я растил ее все годы, как родную, зная о ее происхождении. Ну а остальное для нашей семьи не имеет значения. Также тут еще некое количество бумаг, содержимое которых уже не важно.

Митарис умолчал, что среди документов были патент на имя Клаудии Штерн, в котором ей жаловались титул и земли, указ о вписании мнимых родителей данной особы в книгу пэров, награждение отца орденами, и еще ряд мелочей, которые в будущем могут пригодиться его младшей дочери. Отныне официально у короля только двое детей: сын и дочь. Младшая принцесса, которая, якобы, скончалась, приобрела официально иной статус, перестав принадлежать королевской династии.

— Есть у кого-то возражения? — с легкой насмешкой произнес правитель, выждал паузу, после чего продолжил. — Ну, раз вопросов ни у кого нет, то все могут быть свободны. Можете отправляться и рассказать эти новости своим знакомым. А наши дорогие писаки, надо полагать, уже прикидывают, как бы расследовать происхождение его высочества Даниеля и ее высочества Беатрис. Вперед, не стесняйтесь. Если будут особо сложные вопросы, я даже постараюсь найти время, чтобы ответить на них. Стране нужна правда, а не домыслы и сказки. Чтобы ни у кого не возникло желание сменить правящую династию.