Слуги отступили в сторону. Едва мужчины скрылись за дверями, дворецкий поспешил вернуться к своим обязанностям, а личный камердинер маркиза занял один из стульев возле стены, чтобы быстро прибыть на зов хозяина. При этом он присматривал, чтобы в холле не собирались другие слуги или кто-то из домочадцев не решил подслушать не предназначенную для их ушей беседу.

— Ты уже слышал новости? — сразу осведомился Бенедикт Хайдрих.

— Разумеется, — подтвердил маркиз. — Именно из-за них я и собирался посетить тебя. Было бы интересно узнать, что вы думаете по этому поводу. И, что куда интереснее, что собирается делать Райнер.

— Собственно, поэтому я и хотел поговорить с тобой без сына, — барон без приглашения опустился в глубокое кресло возле окна. — Я не знаю пока, что обо всем этом думает Райнер. Более того, я вообще не знаю, где он пропадает со вчерашнего утра. И, признаться, не хочу знать. Я хочу, чтобы все эти новости улеглись в моей голове. Ведь я до сих пор помню ее.

Он глубоко вздохнул и замолчал, что-то вспоминая.

— Помнишь кого, — поинтересовался Альфред.

— Мать этого Даниеля, Анхелику. Одна из фрейлин прежней королевы. Помню, как танцевал с ней на одном из балов. Такая тоненькая, хрупкая, веселая. Она заражала всех своим жизнелюбием. Я пытался ухаживать за ней, но она мягко пресекала все попытки. А когда я в очередной раз попытался объясниться с ней, сказала, что ее сердце не свободно. Спустя какое-то время она пропала из дворца. Я пытался говорить с ее отцом, братом, но все, чего добился — требование забыть о позоре их рода. Тогда мне было странно слышать такое о девушке, которая завладела моим сердцем. Я пытался искать ее, привлек все свои связи, а они уже тогда были весомыми. Увы, фрейлина словно провалилась сквозь землю. И вот все встало на свои места. Уже тогда у нее был роман с Митарисом. А пропала она потому, что ждала ребенка.

— То есть, сомневаться в том, что этот юноша действительно сын короля, нет смысла? — зачем-то уточнил маркиз.

— Нет, — покачал головой гость. — Он похож на нее, как может быть похож только ребенок. А, зная Митариса и его отца, можно не сомневаться, именно они могли так спрятать девушку, что найти ее не было возможности. Кто бы еще мог незаметно вывезти человека из столицы и поместить там, где его никто не найдет.

— Хорошо, будем исходить из того, что новый наследник — сын короля. Да, он рожден вне брака, но есть свидетели, живы братья его матери, кто-то из монахинь. Что дальше? Твой сын уже примеряет корону. Как бы он не натворил глупостей, — задумчиво произнес маркиз. — Райнер слишком хочет заполучить Беатрис. Еще недавно он мог обещать ей корону, сейчас же обещать нечего. Или он хочет заполучить королевскую корону, а Беатрис — лишь попытка легализоваться в глазах общества?

— Если честно, пока я не думал об этом, — барон Хайдрих вынырнул из блужданий в прошлом. — Мне даже страшно подумать, что может натворить сын, когда узнает, что все наши замыслы идут прахом. Я не думаю, что ему так нужна Беатрис, особенно сейчас, когда ее статус официально закреплен. Но соглашусь с тобой, друг мой, он мысленно уже водрузил себе на голову корону. Боюсь, как бы мой средний сын не наделал глупостей. Наверное, стоит отправить его за границу с каким-нибудь безумно важным поручением, но я никак не могу придумать, с каким.

— Он слишком взрослый, чтобы уехать так просто, — покачал головой Дункле. — Но что, если отправить его с матерью куда-нибудь в деревню. Мол, ей нужен отдых, покой, сопровождать жену ты пока не можешь, дела в городе задерживают тебя. И кто, как не наследник, верный и любящий сын, выполнит эту миссию. Его старший брат вот-вот примет постриг. Он уже переселился в обитель. А младший должен продолжать обучение.

— Да, ты хорошо придумал. Жена и так переживает, что Штефан вот-вот покинет нас, отречется от мира. Надо будет переговорить с доктором. И уже при сыне пригласить его и все устроить. Наверное, это будет лучшим выходом, — просиял Хайдрих старший. — Надо признать, вся эта затея с заговором изначально была какой-то детской забавой. Группа аристократов, обидевшихся на короля за то, что он проиграл войну, решила захватить трон. На что мы могли рассчитывать? За нами не было ни армии, ни поддержки народа. Так, встречались, болтали, потом вкусно ужинали и расходились. Неужели мы могли перехитрить короля? Даже если у нас получится каким-то образом подвинуть его бастарда, он вытащит еще какой-то козырь из рукава. Ты обратил внимание, как он назвал Беатрис?

— Старшая дочь… — маркиз задумался. — Бенедикт, ты хочешь сказать, что есть и младшая?

— А ты забыл? Была еще одна принцесса. Но с ней произошел несчастный случай. Историю как-то так замяли, что о судьбе девочки ничего не известно. Люди предпочли думать, что она умерла. Вроде как даже есть какая-то могила в склепе. Но могло произойти всякое. Например, она просто потеряла способности ходить, или что-то подобное. Может, ее внешность стала такой, что ребенка не хотели показывать людям. Вот и имитировали смерть.

— А еще Беатрис, ведущая распутный образ жизни, регулярно посещала один и тот же монастырь. Не за отпущением же грехов она туда ездила, — принялся рассуждать Дункле. — То есть, ее сестра вполне может находиться там. И твоему сыну об этом лучше не знать. Я даже представить боюсь, что может прийти в его голову.

— Соглашусь, чем быстрее получится отослать Райнера из столицы, тем меньше бед он привлечет на свою голову, — барон поднялся. — Спасибо за совет, друг мой. Поспешу домой, надо поговорить с женой, продумать, как мы будем его уговаривать уехать. Она не довольна, что мальчик спутался с принцессой, так что согласится мне подыграть.

— В таком случае, позволь проводить тебя, — маркиз последовал за своим гостем.

Из кабинета они выходили в молчании, но опытный глаз камергера сразу отмели, мужчины приняли какое-то решение, и оба довольны им. Что это может значить, он не пытался даже предположить. Мужчина был слишком хорошо осведомлен о делах хозяина, поэтому даже думать себе не позволял, что сиятельный лорд планирует предпринять. Случись что, простому исполнителю будет светить несколько лет на каторге, а вот соучастник вполне может с головой расстаться. И без того узнал слишком много. Теперь надо думать, как с этим знанием жить. Хорошо бы — тихо и спокойно, но об этом остается только мечтать. Можно, конечно, получить расчет, уехать в глубинку, открыть лавку или таверну, но слишком он привык к этой жизни, чтобы все резко менять.