Веригодская лихорадочно пробежала взглядом по комнате, оценивая обстановку. Огарев лежал на разложенном диване, укрывшись одеялом, и изучал свой телефон. В комнате царил полумрак: освещением служил только работающий телевизор.

Оксана вошла в комнату, подошла к журнальному столику, несколько секунд рассматривала резной деревянный домик и маленькую кукушку, которые лежали на столике, потом сделала три шага влево, желая оказаться между диваном и телевизором.

— Я помню, что это не моё дело, но всё же: ты часы ремонтируешь? Я права? — Веригодская рукой указала на журнальный столик.

— Права. Щурова попросила починить часы, — сказал Тарас, по-прежнему изучая свой телефон.

— Не получается выполнить просьбу? — Оксана слегка распахнула халат на груди, словно ей стало жарко.

— Пока не получается, но я починю, — Огарев бросил быстрый взгляд на Оксану и снова вернулся к телефону.

Веригодская медленно провела рукой по волосам, накрутила длинный локон на указательный палец, жеманно повела правым плечиком, с удовлетворением отметив, что Леший изподтишка бросил на неё несколько коротких взглядов:

— Почему ты рано вернулся? Шашлыки у Потасова невкусные?

— Не вкусные, — всё так же глядя в телефон, буркнул Тарас.

— Да, иногда мясо плохое попадается или замариновано не очень, а может пережарили, — разглагольствовала Оксана, поправляя халатик.

Огарев отложил в сторону телефон:

— Я же не ошибаюсь: ты меня пытаешься соблазнить?

— Пытаюсь, но пока не слишком успешно, — отозвалась Веригодская, зардевшись от того факта, что её намерения были столь очевидны.

Тарас ухмыльнулся:

— Знаешь, что про тебя в деревне говорят?

— Что? — с вызовом гордо вскинула голову Оксана.

— Карьеристка. По головам пойдёшь, но своего добьёшься.

— О, это мне Щуровой надо сказать "спасибо" за такую репутацию! — заявила Оксана. — Людмила Петровна всё не может принять тот факт, что я на должность учителя химии претендую против её воли.

— Молва, похоже, недалека от истины, — сделал вывод Тарас.

Оксана развела руками:

— Я всегда точно знаю, чего хочу, и привыкла добиваться поставленной цели. Неужели это плохо?

— Наверное хорошо, — пожал плечами Огарев.

— Но ты не уверен? — Веригодская улыбнулась.

— С тобой я ни в чём не уверен, — нахмурился Тарас.

— Почему? — Оксана развязала пояс, сняла халат и бросила его на пол.

Леший нервно сглотнул:

— Потому что с красивой женщиной надо держать ухо востро.

— Считаешь меня красивой? — шагнув к дивану, спросила Оксана.

— Как по мне, так ты самая красивая во всём мире, — искренне ответил Тарас и позвал. — Иди сюда!

Оксана забралась на диван и легла рядом с Огаревым.

— Хорошо польстил, — прошептала она, поцеловав Тараса в губы.

Он повернулся на бок, обнял Оксану и провел руками по её спине.

— Почему ты имидж сменил? — коснувшись губами гладкой щеки Огарева, поинтересовалась Оксана.

— Думал, что мой внешний вид кое-кому не нравится! — учащённо дыша, признался Тарас.

— Если речь идет обо мне, то ты ошибся, — шепнула Веригодская.

— Звучит обнадёживающе, — Леший приподнялся.

— Похоже, что между нами было недопонимание, — дрожащим от возбуждения голосом пролепетала Оксана.

— Сейчас его нет? — с надеждой задал вопрос Огарев.

— Совсем нет, — заверила Тараса Веригодская, проводя губами по его щеке вниз к шее.

— Потребуешь остановиться — в это раз слушать тебя не стану, — прорычал Леший, сдерживая себя, чтобы не ответить на прикосновения губ Оксаны.

— Не потребую, — пообещала довольная Веригодская.

Тарас решительно потянул вверх комбинацию, скользя по бёдрами Оксаны всё выше и выше.

— Ты подготовилась! — хрипло прошептал он на ухо соблазнительнице, поняв, что нижнего белья на ней нет.

— Я не разочарую тебя! — самодовольно заявила Оксана.

— Вне всякого сомнения! — восхищённо согласился Тарас. — Ты лучше всех. Я никогда никого не хотел так сильно, как хочу тебя.

Оксана нежно обняла Лешего:

— С тобой хорошо.

— Мы поладим. Да, моя Пташка? — ласково спросил Огарев.

— Конечно мы поладим, — шепнула ему на ухо Оксана.

Тарас тихо засмеялся, крепко сжимая в объятиях свою соблазнительницу, лёг на спину и, усадив Оксану на себя, начал снимать с неё шёлковую комбинацию.