— Да, фартовый у тебя друг! — улыбнулся Огарев, выпрямляясь.
— Можно я уже пойду в интернат? — шмыгнул носом Андрейка.
— Иди, — разрешила Веригодская. — Там баба Маша тебе ужин взяла. Поешь — и сразу спать.
— Ага, — маленький Карась спрятал в карман ценную карточку, натянул на голову шапку с помпоном и со всех ног припустил к интернету.
— Совсем с ума посходили с этими карточками, — вздохнула Оксана.
— Дети, что с них взять, — снисходительно произнёс Леший.
Веригодская сделала два шага в сторону интерната, потом обернулась:
— Ты, Тарас, скажи отцу Андрейки, чтобы он сильно сына не ругал в пятницу. Я сама с ребёнком проведу разбор полётов.
— Хорошо, сейчас отзвонюсь ему, — согласился Огарев и, глядя вслед уходящей Оксане, предложил. — Может на выходных в город съездим? В ресторан сходим или в кино.
— Тарас, не начинай, — не оборачиваясь, ответила Веригодская. — За помощь — спасибо, но никуда я не поеду, и приходить ко мне не надо. Я не "твоя Оксана."
— Есть шанс, что ты передумаешь?
— Нет. С детства не люблю лес и леших, — с этими словами Оксана скрылась за дверью интерната.
Тарас Огарев достал сигарету, щёлкнул зажигалкой, глубоко затянулся и пробормотал:
— Нормальный вечер был, пока эту пташку не встретил.
Он раздражённо швырнул в сугроб почти целую сигарету, а потом медленно двинулся в сторону четырёхэтажки, набирая номер Руслана Карася.
Глава 11
Большая проблема
Начало февраля выдалось морозным. Наконец-то пришёл сантехник и починил умывальники. Дети стали меньше болеть, жизнь вернулась в привычное русло. Даже Андрейка Карась притих после своего побега. В интернате царили покой и умиротворение.
Очередные выходные Оксана проводила, как всегда, в одиночестве. Она только-только закончила жарить пельмени себе на ужин, как в дверь интерната постучали. Веригодская выключила газовую конфорку, накрыла сковороду с пельменями крышкой и пошла открывать дверь.
На крыльце она с удивлением увидела прислонившегося к стене Огарева, от которого сильно несло перегаром.
— В гости пришёл. Пустишь? — заплетающимся языком произнёс Леший.
— Нет! — Оксана начала закрывать дверь.
Сильный удар рукой в дверь последовал сразу за её отказом, и дверь распахнулась.
— А я всё же войду! — Огарев ввалился внутрь и остановился напротив растерявшейся Оксаны.
— Всю душу ты мне выела, — пробормотал он. — Как приезжаю в деревню, сразу везде тебя глазами ищу. На работе о тебе думаю.
— Уходи, Тарас, — очень ласково попросила Веригодская. — Ты пьяный.
— Так по этому и пьяный! — с горечью воскликнул Леший. — Думал, что выпью и тебя забуду, а ноги сами сюда принесли.
— Так, Огарев, у меня жених есть. Я его люблю, — соврала Оксана и зло добавила. — К тебе ничего не испытываю. Хотя сейчас испытываю — отвращение!
Тарас сделал шаг к Оксане, а она отступила на два шага и вжалась в стену.
— Отвращение говоришь? Жених говоришь? — сквозь зубы процедил Огарев. — Плевать! Хочу тебя! Может потом легче станет.
Леший сгрёб Оксану в охапку и стал осыпать поцелуями её лицо.
— Пташка моя, хорошая моя. Не бойся, не обижу, — приговаривал он.
Оксана опешила от такого напора.
— Пойдём ко мне, а хочешь у тебя, — шептал Тарас, засовывая руки Оксане под свитер и пытаясь расстегнуть лифчик.
— Вообще не хочу! — истерично закричала наконец пришедшая в себя Веригодская. — Прекрати меня лапать и пошёл вон!
Высвободив одну руку, она залепила Огареву пощёчину. Тарас схватил её руку, припечатал Оксану к стене и накрыл рот поцелуем.
— Меня сейчас вырвет! — впиваясь ногтями свободной руки в шею Огарева, просипела Веригодская.
— Блин! — Леший отпустил свою жертву и схватился за шею, на которой кровили четыре полосы от ногтей Оксаны. — Ты сдурела?!
— Тупой Леший! — возмутилась Веригодская. — Совсем не понимаешь отказа?
Огарев был в бешенстве. Он тяжело дышал и, не мигая, смотрел на Оксану.
— Убирайся вон! Меня тошнит от тебя, — повторила Веригодская, а сама испуганно подумала, что ничего не сможет противопоставить силе пьяного мужика, который хочет секса.
