— Плохо ты меня, Огарев, знаешь, — Веригодская с нежностью посмотрела в глаза Лешему. — Между прочим, я все противозачаточные таблетки выбросила, да и уезжать через год никуда от тебя не собираюсь!

— Оксанка! — взгляд Тараса засветился теплотой. — Всё, что хочешь, для тебя сделаю. Клянусь! Никогда ты не пожалеешь, что моей стала! Хочешь карьеру строить — помогать буду, бытовые вопросы на себя возьму. Дети родятся — сидеть с ними буду, когда у тебя дела в школе. Всё согласуем. Обещаю: тебе не в чем меня упрекнуть будет.

— Женись на мне для начала. Может ты уже заявление из сельсовета забрал? — Веригодская сверлила Лешего строгим взглядом.

— Думал над этим, — смутился Огарев.

— Такая мысль пришла в твою светлую голову до того, как ты матери сказал, что просто разрешил мне пожить в своей квартире? — продолжила допрос Оксана.

Огорев виновато развёл руками:

— Одновременно.

— Зачем ты Раису Максимовну во всё посвятил?

— Был у мамы. Злился на тебя. Выпил, — оправдывался Леший. — Тут мать и пристала, чтобы я пошёл и помирился с тобой. Говорила, что ты "бойкая, толковая, именно такая, как мне надо." Вот я и ляпнул, чтоб отстала.

— Да, Огарев. Такими темпами я никогда не найду общего языка с твоими родственниками, — тяжело вздохнула Оксана.

— Тебя волнует совсем не то, что должно, — попенял ей Тарас.

— И что же должно меня волновать? — кокетливо улыбнулась Веригодская.

— Моё самочувствие. Я же человека сегодня спас, стресс пережил, — Огарев драматично закатил глаза к небу.

— Никогда не сомневалась, что ты готов собой пожертвовать ради коллеги, — с жаром прошептала Оксана. — Как себя чувствуешь?

— Без твоего поцелуя — плохо, — шепнул в ответ Леший.

Оксана коснулась холодными губами губ Огарева, и они долго целовались.

— Почему ты мне не позвонил, когда в больнице был, — проворчала Веригодская после поцелуя.

— Шут его знает, Пташка, — крепко прижимая Оксану к себе, пожал плечами Тарас и тут же поморщился от боли. — Даже не думал, что ты волноваться обо мне будешь. Уже считал тебя чужой.

— Как же так, Тарас?! Ну, поругались мы, всякое бывает, — начала отчитывать Лешего Оксана, нежно поглаживая руками по широкому вороту зимнего тулупа. — Только я же тебя всё равно люблю и ждала каждый день!

— Оксана Владимировна, я не твой школьник. Хватит меня пропесочивать! — шутливо возмутился Огарев.

— Последний вопрос, — Веригодская строго посмотрела на Тараса, но не сдержалась и улыбнулась. — Зачем ты тулуп напялил?

— Подумал, что ты замёрзла, — искренне ответил Тарас и обезоруживающе улыбнулся. — Я же тебя спасать ехал!

Оксана прижалась к Огареву и, заглянув ему в глаза, взволнованно спросила:

— Женишься на мне?

— Куда я денусь?! — удивился Тарас. — Быть тебе женой Лешего, моя славная Пташка. Только имей в виду: сама этого захотела, а значит назад свободу не получишь.

— Не нужна мне свобода. С тобой хочу, и даже обещаю сильно не командовать! — весело объявила Веригодская.

— Я не против того, чтобы ты командовала, — Тарас накрыл руки Оксаны своими и очень серьёзно сказал. — Моя территория — лес, а твоя — дом. В лесу ты мне подчиняешься, а дома я твои приказы выполнять буду.

— На этом и порешим, — согласилась довольная Веригодская.

— Снежок, Юрга, за мной! — крикнул Огарев и алабаи, бегавшие по кромке воды, послушно бросились к хозяину.

Тарас наклонился, подхватил Оксану на руки.

— Что ты делаешь?! — ужаснулась она. — У тебя же плечо больное!

— Потащилась ко мне в лес, — пропуская слова Оксаны мимо ушей, бормотал Огарев, — хотя сама даже дороги толком не знала.

— Подумала, что с Лешим проще в лесу помириться, — призналась Веригодская.

— Тогда давай поедем в моё логово мириться, — предложил Тарас и не удержался: наклонил голову, поцеловал Оксану в губы, с придыханием прошептав. — Люблю тебя, Пташка.

Веригодская осторожно обхватила Лешего за шею, шепнула в ответ "и я тебя люблю," прижалась к пропахшему сигаретами меховому вороту тулупа Тараса, вдохнула этот незаметно для неё ставший родным запах и притихла. Огарев бережно нёс свою Пташку к машине, периодически покрикивая на собак, которые радостно носились вокруг своего хозяина, чувствуя, что он очень счастлив.

Свадьба Тараса Огарева и Оксаны Веригодской пятнадцатого июня не состоялась. После примирения они обсудили все вопросы, которые выступали в роли камней преткновения в их отношениях, а затем вместе сходили в сельсовет и перенесли свою свадьбу на пятнадцатое августа, чтобы иметь время подготовить небольшое торжество. Оксана предложила после росписи пригласить гостей в школьную столовую на скромный фуршет. Она не хотела ничего пафосного: ни белого платья, ни большого застолья. Огарев не возражал.