Оксане даже жалко стало Карася: таким искренним было его расстройство.

— Андрейка, мы будем каждый день видеться в школе в следующем учебном году, — напомнила она мальчишке перед сном. — У меня обязательно будет факультатив по химии, и я тебя приглашу на него.

— Я ж малой для химии! Только в третий класс иду, — с горечью воскликнул Карась.

— Возьму тебя, как старого знакомого, в виде исключения, — успокоила его Оксана.

Маленький Карась обрадовался такому щедрому предложению и отправился в постель абсолютно счастливым, правда следующим утром он перед завтраком сбежал из интерната, оборвал все цветы на школьной клубе и притащил их Оксане в знак благодарности за её работу, но это было так трогательно, что Веригодская не стала его ругать.

— Обещай, Андрей, не сильно шалить летом, — просила Карася Оксана, когда он после торжественной линейки, посвящённой окончанию учебного года, важно шествовал со всем своим интернатским скарбом в автобус.

— Не могу, Оксана Владимировна, — вздохнул Андрейка. — Вы же меня знаете!

Гриша Завада, шедший рядом с другом, согласно кивнул головой:

— Нельзя обещать то, что не сможешь выполнить!

— Мальчики, я буду по вам скучать! — с грустью констатировала растроганная честностью детей Веригодская.

— И я буду по Вам скучать, — деловито заявил Андрей, начав подниматься по ступенькам автобуса.

Гриша Завада не последовал за другом. Он вплотную подошёл к Оксане и тихо сказал:

— Мамка замуж выходит второго июля.

— Это же хорошо? — уточнила Веригодская.

— Я не знаю. Жить будем здесь, в Княжицах, — шептал ребёнок.

— Жених — Егор Кузьмичёв?

— Да. Приходил на выходных. Лего мне подарил. Огромное!

— Раз лего подарил, значит нужно ему шанс дать, — твёрдо постановила Оксана.

— И я так решил! — оживился Гришка. — Он ещё на охоту обещал меня взять.

— Хороший жених!

— Правда так думаете? — Григорий пытливо всматривался в лицо Оксаны, стараясь определить, на сколько искренне она говорит.

— У тебя другие мысли? — уточнила Веригодская.

— Нет. Вроде дядька Егор нормальный, только выпивает иногда, а кто не пьёт? — в словах Гришки отчётливо слышались отголоски речей Зины Завады, и Оксана в очередной раз подумала, что мальчик слишком сильно привязан к матери.

— Знаешь что, Григорий, — Веригодская присела перед своим воспитанником, — я рада переменам в твоей жизни. Хорошо, что ты в Княжицах будешь. Если какие проблемы по учёбе возникнут, то всегда приходи ко мне, и просто так забегай. Договорились?

Мальчишка кивнул.

— А летом можно заходить, когда с Потасовыми играть буду? — робко спросил он. — Вы же всё ещё у дядьки Тараса живёте. Это в одном доме с Потасовыми.

— Конечно можно, Григорий! Забегай ко мне любое время, — разрешила Оксана.

Гриша Завада, счастливо улыбнувшись, поспешил в автобус. Уже через минуту он вместе с Андреем Карасём и другими школьниками весело махал рукой Веригодской, которая в ответ улыбалась и интенсивно размахивала обеими руками.

Когда школьный автобус, выехав с парковки, медленно покатил по Княжицам, чтобы развезти Оксаниных воспитанников по домам. Веригодская отправилась в интернат, где вместе с бабой Машей и Данутой приготовила комнаты к летнему ремонту, после чего все трое вернулись в школу и заняли столик у окна в школьной столовой. За этим столиком они, непринуждённо беседуя, долго пили чай с выпечкой, оставшейся с прошедшей накануне вечеринки, а после тепло распрощались: няньки уходили в отпуск.

На следующий день Оксана забежала к Щуровой, чтобы сдать ключи от интерната. Взамен она получила ключи от кабинета химии и лаборантской.

Из кабинета директора Веригодская вышла в самом прекрасном настроении и с удивлением увидела бредущую по коридору Марию Ивановну Потасову.

— Баба Маша, что Вы в школе делаете? — расширила глаза Оксана. — У Вас ведь первый день отпуска!

— А ты что, Оксаночка Владимировна, здесь делаешь? У директора была? — баба Маша кивнула на дверь Щуровой.

— Ключ от кабинета химии получила, — пояснила Оксана.

— Точно-точно. Ты же вчера говорила, что теперь будешь наших лоботрясов химии учить! — хитро прищурилась Мария Ивановна и понизила голос. — Сразу понятно было, что Люда не выстоит против тебя. Щурова хорошая женщина. Даже не знаю почему у тебя с ней нелады были. Она за всех учителей переживает, как за родных. Не могла Людмилочка Петровна тебя обидеть.

— Что ж Вы мне этого раньше не сказали?! — возмутилась Оксана.

— Так посмотреть было интересно, как ты проблемы решаешь, — призналась Мария Ивановна.