— Или вы берете меня с собой, или я кликну стражу, — Айлил пошла ва-банк, и сделала правильно, возничий дернулся как от удара, но быстро взял себя в руки и злобно сплюнул на пыльную дорогу: — Темнае духи безлунных ночей с тобой паря! Садись, да давай золотой свой, а то выкину на первом перекрестке.

Айлил усмехнулась, возница сказал едва ли ни самое страшное проклятие для простых жителей герцогства, но ее это не испугало, слишком много лет она жила бок о бок вместе с одним из этих духов. Айлил бросила вознице заранее заготовленный золотой и запрыгнула в повозку, свесив ноги. Возница внимательно рассмотрел золотой, удовлетворенно кивнул и тронул в путь.

Солнце уже садилось, но обоз упорно продвигался все дальше, Айлил даже подумалось, что старший обоза решил ехать всю ночь, но через пару часов дороги возничий повернулся к Айлил и сказал:

— Черяз часа два остановимся на ночлег. Будет постоялый двор, утром ждать не буду, проспишь — пеняй на себя.

Айлил кивнула в ответ, хотя не была уверена, что возничий увидит ее безмолвный знак согласия с выдвинутыми условиями. Еще через пару минут молчания Айлил сказала:

— Меня Аллен зовут.

— А я тя и не зову, — грубо отрезал возничий, но потом видимо вспомнил про золотой, смягчился и все же сказал:- Я Айк Хани, на второй повозке Катэй, на третей Олдус.

— Вел Айк, — тут же обратилась к возничему Айлил, — а что, торговлю запретили?

Возничий, услышав уважительное обращение к себе от мальчишки, сменил гнев на милость и ответил:

— Герцог лютует, корольчишко-то письмо прислал, жанился он на ведьме, окрутила та его видать. От нашей Айлилки отказался. Вот Алвиз и бесится, а мы страдаем. Свадьбы ихние нам до одного места, торговлю вести надо, товары гнить начнут, вот и пытаемся успеть…

— Так границы закроют, наверное?

— Ужо, но мы тоже не дурачье из навоза вылезли, пути знаем.

— Пути?

— А то… иногда на таможне такие хаптусы (взятки) берут, что волей неволей начинаешь хитрить. Потухнет так начальник таможни без хаптуса месяц другой, потом милее на нас смотрит.

Айлил усмехнулась.

— А ты чаво собрался так далеко?

Айлил замешкалась на секунду, а потом ответила:

— Да нечего мне делать в герцогстве…

— Странный ты паря… одежа на тебе хорошая, не дяшовая, говоришь ты правильно, не как я, а из столицы на своих двоих вышел, кареты нету, коня тожа.

Девушка на секунду задумалась, Айк был прав, путешествовать верхом было бы куда удобнее, и намного быстрее, но если границы закрыты, то ее развернули бы с любого приграничного поста, даже не посмотрев на идеальные грамоты. По всему выходило, что трястись в повозке надежнее.

— Копеле (незаконно рожденный ребенок) я, вел Айк. Отец не особо знатный, но богатый дворянин. Нагулял меня с дочкой фермера. Мать мою обеспечил всем, дом ей купил, жили в достатке. Первая жена отца смотрела на все это сквозь пальцы, даже заботу проявляла, но во время эпидемии умерла, как и моя мать впрочем. А отец женился вновь. На молодой. С первой женой детей у них не было, по всему выходило отцу меня признавать нужно. Поселил меня в своем поместье. А молодая жена родила ему сына три месяца назад, и началось…

— Тяжко пришлось паря? — Сочувственно спросил возничий.

— Не то слово вел Айк. Не то слово… после свадьбы в поместье остались кузены молодой жены, вот они меня и изводили, как могли.

— А отец чо?

— А что отец… мать он мою любил, конечно, да и меня тоже, но законный сын есть законный сын. Наследник. А я…

— Не нужон стал?

— Именно. Вот и собрал я все, что было, и решил уехать, в герцогстве оставаться — один путь в прислугу идти, а меня многие друзья отца в лицо знают. Стыдно. А в Серединном никто не знает, живи, как знаешь.

— На что же ты жить будяшь?

— Так отец мне воспитание дал, читать, писать могу. Первая жена отца бухгалтерию доверяла вести, и язык я знаю — падангский. А если совсем трудно, то и конюхом могу, и лакеем.

— И то верно паря, и то верно. Но раз ты ученый, дак яще и язык знаешь, то место свое найдешь. Не боись! … А отец то знает, что ты ушол? Али ты тайком?

— Тайком вел Айк, тайком, он меня хотел к сыну приставить, слугой, что ли… не знаю. Не отпустил бы…

— О как, не иначе как молодуха его уговорила?

Айлил смолчала, а возница не стал настаивать на ответе. Выдуманная история оказалась в меру печальной, но очень похожей на правду. Дальше ехали молча. Возницы зажгли большие магические фонари, закрепленные на телегах, которые достаточно ярко освещали темную дорогу. Через обещанные пару часов, вдалеке засветились огни постоялого двора. Айлил с облегчением выдохнула, от сидения на краю телеги, спина и ноги затекли, девушка печально думала о том, сколько еще дней придется провести в пути.

— Ну, вот и постоялый двор, — сказал Айк и подстегнул лошадь.