Деай растер ладонями затекшую шею и спрыгнул на тракт, покачнувшись, сохраняя равновесие. Он почти бегом нагнал осла и остановил его, схватив за веревочку. Айлил слезла на тракт и размяла ноги, чувствовала она себя намного лучше, дурнота прошла, хотелось пить и … есть. Девушка сошла с тракта в густую, высокую траву, деревьев было мало, но в одном месте были целые заросли, дойдя до которых она нашла то, что искала — ручей. Не поворачиваясь Айлил помахала рукой и почти услышала как через траву продирается Деай ведя за веревку осла. Загрохотала тележка, но Юстас поддержал ее с одной стороны и не дал перевернуться. Ослика распрягли и отпустили в воду. Сами сняли с себя верхнюю одежду оставшись в нательном белье и склонившись над водой стали ладонями плескать себе в лица. Чуть дальше ручей расширялся и образовывал заводь, но купаться полностью было нельзя. И у Юстаса и у Айлил на телах были плохо зажившие раны, мочить повязки не стоило. Айлил следовало перевязать рану свежими бинтами, которые приготовила ей Лиманика. Девушка была в теле Аллена, но раздеваться и тем более перевязываться на глазах у Юстаса категорически не хотелось. Не к стати вспомнились его руки, поддерживающие ее спину, там в толпе, у городских ворот.

Покопавшись в мешке, что был собран в дрогу, Айлил извлекла на свет свежие бинты завернутые в отрез ткани. Юстас все понял без слов и ушел дальше по ручью, девушка сняла кольцо и вернулась в свое тело. Она размяла плечи и ноги, растерла доступные части тела ладонями. Хоть с кольцом в мужском теле было комфортно и надежно, возвращаться в свое было приятно. Аерин был прав, когда заставлял ее снимать кольцо чаще, она и сама понимала, что сила, содержащаяся в кольце, влияла на нее. Иногда Айлил казалось, что она превращается в своего безумного брата — Алвиза.

Девушка сняла с себя нательную рубашку, а за ней влажные от пота бинты. Тканью в которую были завернуты свежие, она обмыла тело, вытереться на сухо было нечем, но всего пять минут на почти закатном солнце как влага испарилась с кожи. Для того чтобы перебинтовать затянувшуюся рану заново, пришлось надеть кольцо, в обратном случае повязка передавила бы грудь до синевы. Изрядно намучившись, девушка все же закрепила бинты, и накинула рубашку, которую до этого тоже сполоснула в ручье. Рубашка даже хрустела от пересыхания. Через несколько минут к месту, где расположилась Айлил, вернулся Юстас.

— Нужно отправляться дальше, через пару часов будет постоялый двор, где мы переночуем, а завтра прибудем в Орту, — сказала Айлил.

Ослика вывели на тракт, он терпеливо ждал, когда его запрягали в тележку, шляпу с его головы уже сняли, как и свои и через несколько минут они отправились дальше. Юстас покопался в дорожном мешке и извлек из него бумажный сверток. Велла Лиманика завернула им с собой хлеб, вяленое мясо и запечатала глиной кувшин с молоком, который к их удивлению не скис на жаре. Лениво жуя хлеб с мясом Юстас спросил Айлил:

— Чем намерена заниматься герцогиня в Серединном Королевстве? Денег достаточно, как и жизненного опыта впрочем, можно будет жить в собственное удовольствие.

— Я не герцогиня, — ответила Айлил, и Юстасу пришлось больше догадаться, чем услышать, потому что ответ был выдан с набитым хлебом и мясом ртом.

— Неужели ты никогда не задумывалась о том, что ты единственная наследница трона, твой брат бездетен, вернее бастарды то есть, а вот законных детей нет.

— Надолго ли, — сказала девушка, — не так давно мы убедились, что он уже избавился от брачных уз с Линой, и объявил ее умершей. Наверняка его постель уже греет молодая жена.

— И все же Айлил, где бы ты не была, чем бы не занималась ты продолжаешь оставаться леди, и герцогиней, твой безумный брат ничего не сможет с этим сделать… Так что же, чем ты планируешь заняться?

— Я куплю домик, наверное, в столице, чтобы быть поближе к королю и королеве и в случае чего воспользоваться их защитой…

— Будешь вести активную светскую жизнь?

— Я… я не уверена, что это хорошая идея, ни мне ни Лине нельзя проявлять себя в высшем свете Серединного. При дворе вашего короля достаточно шпионов моего брата, тех кто в отличии от стражников узнает меня и Лину в лицо. Не хочется возвращаться в замок брата с мешком на голове.

— Значит, и ты и твоя невестка, станете затворницами до конца жизни?

Айлил не ответила. Она молча, сосредоточенно жевала хлеб.

Юстас повернулся к ней и некоторое время не смущаясь разглядывал Айлил, которая правда находилась в облике парня.

— Что? — Не выдержав спросила Айлил.

— Неужели ты не хочешь, чтобы у тебя была семья? Некоторое время меня тоже это не особо интересовало, но когда мой король нашел свою королеву, то глядя на них, я …

— Слыхали мы это, — сказала Айлил, отрывисто и словно со злостью, — как Юстас Деай втрескался в Литару Тарм.

Деай нехорошо усмехнулся, но ответил:

— И то правда, но знаешь, иногда мне кажется, что и не любовь это была, …

— А что же?

— Зависть.

— Зависть?

— Именно так, — ответил Юстас, — зависть. Я завидовал Даллану, что он нашел свое счастье, тому, как они близки между собой, и как готовы прийти друг другу на помощь.

Айлил молчала.

— А ты герцогиня, не боялась отправить Аерина с Линой одних? Дорога дальняя, мало ли что случится…

В ответ Айлил закатилась таким искренним смехом, что Юстасу стало неловко за свое предположение. Но мысли о сестре герцога и наемнике не отпускали его все эти дни, с того самого момента на конюшне постоялого двора. Иногда мысли прожигали дыру у него в груди, которая затягивалась тонкой болезненной пленкой, стоило Айлил посмотреть на него и улыбнуться.