Братья в унисон хмыкнули и, взяв по одному со стола, долго вертели их перед глазами и носами.

— Отдашь поисковый и боевой, — наконец, после недолгого переглядывания решил Курило.

— А не много? — со смешком спросил Всадник, вздернув брови.

— В самый раз, — абсолютно серьезно заявил Ефрем, пряча амулет за пазуху, а на недоуменный взгляд Всадника пояснил, — аванс.

Утро у оборотней наступило, когда по болоту еще полз густой, холодный туман, закрывая собой не только горы на горизонте, но и совсем близкий сарай. На солнце намекало лишь посветлевшее на восходе небо. В предрассветной тиши, сквозь рассеянную в воздухе влагу доносилось резкое и оглушительно громкое блеяние пасущихся коз. Кутающаяся в теплую накидку Сауле стояла у порога перед сложенными сумками и душераздирающе зевала, практически не отводя руки ото рта. Сонными глазами она следила за мужчинами, управляющимися с хозяйством перед тем как уйти.

— Лошадей придется оставить, — Ефрем преградил путь Анвару, ведшему уже оседланных животных.

— Нет, они нам понадобятся.

— По болотам лошадь не пройдет, — продолжал настаивать на своем оборотень.

Курило, до того проверявший свою сумку, встал привлеченный заминкой.

— Без лошади нам не пройти дальше.

— Дальше? — Курило подходил насторожено вглядываясь в Анвара, пусть тот и стоял к нему спиной, — так вот какая экскурсия тебе нужна, темный.

— Анвар? — Сауле испуганно замерла, следя за каждым движением оборотней.

Криво ухмыльнувшись, Всадник слегка повернул голову, насмешливо глядя на крадущегося оборотня, — как будто ты до этого не понял.

— За лошадей доплатишь, — как ни в чем не бывало буркнул Ефрем, и спокойно пошел заниматься своими делами.

— Только если они доберутся живыми, — отрезал Анвар.

Оба оборотня посверлили Всадника взглядом и молча отвернулись, соглашаясь.

Тянуться по болотам в компании мрачных оборотней и неприспособленной для таких походов девушки оказалось тем еще удовольствием.

То, что волки называли дорогой, петляло, то уходя далеко в сторону, а то и вовсе, разворачиваясь обратно. Жижа под ногами периодически закрывала обувь до самого голенища. Сауле неизменно начинала поход в мрачном, подавленном состоянии. К обеду расхаживалась и принималась глазеть по сторонам, отвлекаясь от блестящих, выглядевших нарочито невинно окошек и, как следствие, в одном из них купалась. Всю вторую половину дня страдая в мокрой обуви и хлюпая носом.

Уже на второй день такого счастья, оборотни очень вежливо попросили Всадника привязать неуемную к себе, а лучше закинуть на лошадь. Даже если та утопиться вместе с наездницей, невелика потеря. После такого веселого признания, оборотней Анвар послал, но Сауле пришлось приструнить, пригрозив оставить ее с этими милыми ребятами. Навряд ли она поверила, но вести себя стала не в пример лучше.

Особенно когда из одной такой бочаги вылезло нечто слизкое округлое, веселенького зеленого цвета в коричневый «цветочек», и, ни капли не смущаясь присутствия лишних свидетелей, потянулось длинными, тонкими и подвижными щупами к истерично взвизгнувшему коню.

Отбить животное удалось, правда, круп он искупал, едва не ухнув в воду целиком.

Оборотни, ради сопровождаемых выбравшие для путешествия двуногую форму, после боя сами не сильно отличались от этой твари. Такие же зеленые и слизкие, только еще и воняли. К тому же ругались, громко и нецензурно.

На излишне веселого Всадника они только зыркнули из-подо лба и объявили привал, пытаясь оттереть внутренности монстра, пока не стало поздно.

Монотонная буро-зеленая местность с вкраплением ярких пятен отражавшей солнечный свет воды угнетала. Количество гнуса, встречавшегося некими непонятными полосами, убивало всякие светлые чувства, а лезущие с каждым часом все больше монстры умотали не только Анвара, но и привычных к этим землям оборотней.

К счастью даже у такой прелестной местности был край. Через неделю грязные, уставшие и искусанные путники выползли на сухую, твердую землю. Еще через день горы, наконец, приблизились достаточно, чтобы волки сочли свой долг выполненным.

Перевести путников через хребет оборотни отказались.

— Мы платили за прогулку по темным территориям, — зло шипел Анвар в лицо невозмутимо мрачному Ефрему.

— Нет, ты платил за болота. Ползать по темным территориям в купе с опальным Всадником мы не нанимались, — пробить невозмутимость этого оборотня не удавалось ничем, всю дорогу он находился в ровном мрачном состоянии, иногда выходя из себя только при встрече с нечистью.

— Как же я ненавижу оборотней, — зло пожаловался Анвар пространству.

— Взаимно, Всадник, — хищно ухмыльнулся Курило, Ефрем же так и стоял, глядя Анвару в лицо.

— Тьма с вами. Валите на все четыре, — Анвар сплюнул, хватая свою сумку и собираясь приладить ее к лошади. Болота прошли, можно не опасаться, что испуганная скотина утопится вместе со всем необходимым.

— Плата, Всадник, — из горла Ефрема вырвался угрожающий рык.

— Не заслужили. За болота вы плату получили, за лошадей тоже.

Оборотни ощерились, сверкнув звериными глазами. Испуганно ойкнув, Сауле прижалась к своей лошади, недовольно расфыркавшейся на проявившихся хищников. Конь Анвара нервно заплясал, испуганно прядя ушами.