Команда, сперва удивленно уставившаяся на своего кано, кивнула удовлетворенно. Видно подумали, что он решил закончить жизнь героически, и распределилась по ветвям, пристроив двоих раненых так, чтобы демоны их не сразу заметили.

Литониель замер вместе с остальными, тяжело размышляя, правильно ли поступил, доверившись бесплотному голосу. Но менять решение было поздно, кусты затрещали, являя взору эльфов верховой отряд демонов.

— Пришли, — удовлетворенно шелестнул один из них, ехавший в середине с пустым взглядом, обращенным куда-то внутрь себя.

— Какого, куда пришли? — заозирались остальные не понимая, что именно должно искать в этом месте.

— Эльфы здесь, — вновь зашелестел первый, поворачивая голову как бы прислушиваясь к окружающему миру.

Литониель махнул рукой, отдавая приказ стрелять. Тренькнула тетива, выпуская четыре стрелы, звякнул защитный купол, окружающий демонов. Литониель поморщился, зря только место выдали, подвел проклятый голос.

— Вылезайте остроухие, — радостно заржал наиболее шипастый тип, — вы пришли.

— Что-то не так, — предостерегающе вскинулся шелестящий и, дернувшись, стал сползать с коня.

Это послужило Литониелю знаком, он первый спустил тетиву, радостно наблюдая, как один из шипастых падает с коня. Спрыгнул ниже, выходя из укрытия, и вновь выстрелил.

— Какого, где эта тварь, — Шхар был готов поклясться, что стрела появилась вот с той ветки, но там никого не было.

Еще трое упали, за ними шестой. Переглянувшись, красноглазые сообразили, наконец, что угодили в ловушку, развернули коней и словили еще по стреле каждый.

Схар глядел в небо, старательно пытаясь закачать в себя чуть больше воздуха, чем могло его тело. Пробившая легкое стрела качнулась в такт очередного вдоха и вновь вернулась на место при выдохе.

— Пускай уйдут, — велел Литониелю голос, стоило спуститься на землю.

Отдав необходимые распоряжения и махнув рукой на вопрос, — а что это было, — сам Литониель остался рядом с все еще дышащим, пускай и со страшным свистом, демоном.

— Тебе бы тоже не мешало уйти, — попенял голос, удостоверившись, что эльф выполнять свою же команду не собирается.

— Я хочу увидеть, кому обязан жизнью, — слегка склонив голову, возразил Литониель.

— Ну, смотри, — хмыкнул голос, — только стрелы спрячь подальше, нервируют.

И оброс плотью, проявившись в форме человека. Худого, бледного с узнаваемой кривой, радостной ухмылкой и кучей седых косичек.

— Ты?

Ашту развел руками, делая вид — ну извини, так получилось. И хохотнув, отступил к демону.

Литониель мотнул головой, пытаясь прогнать безумие, позволившее ему увидеть столь нереальную картину, как Всадник, убивающий своих с помощью светлых. Картина в виде довольного человека никуда пропадать не желала, а наоборот присела на корточки возле чуть застонавшего демона.

— Ну, здравствуй, Схар. Честно я думал ты умнее, — поприветствовал Всадник лежащего.

Демон попытался поднять руку, не то, желая открутить седую голову, не то моля избавить от мучений.

— Ты не напрягайся, — легко улыбнулся Всадник, — я только хочу, чтобы ты знал — в твоей смерти виноват Шутур. Мне так будет приятнее.

Демон распахнул глаза, издав особо неприятный свистящий звук, и постарался отвести взгляд от этого кошмара.

Ашту радостно осклабился, хорошая реакция, и поднялся, взглянув на все еще пребывающего в прострации эльфа. Для него картина была слишком впечатляющей.

— Ты не добьешь его? — сглотнув, сдавленно пробормотал Литониель, тщательно стараясь не глядеть и не слушать того что на земле.

Ашту обернулся, недоуменно поглядев на свистящего дырой демона. — Тьма, а ведь придется, — задумчиво шепнул ему, — и слегка склонившись, выдернул стрелу. — Так быстрей будет, — доверительно сообщил он распахнувшему от боли глаза и рот Схару, демонстрируя стрелу.

Литониель думал, что многое повидал, но этот темный переплюнул все прошлые впечатления. Как минимум своей невозмутимо радостной улыбкой.

— Чтож, кхм, — смущенно начал эльф, — вы спасли меня и моих воинов, и…

— Не тужься, эльф, — перебил его Ашту, а от его ухмылки повеяло льдом, — в следующий раз я с удовольствием откручу твою ушастую голову. Вообще, по хорошему, тебя бы сейчас прикончить, что б не болтал лишнего, но настроения нет.

— И все же, я обязан вам жизнью, — твердо возразил Литониель, глядя Всаднику в глаза. Ненависть многих темных к эльфам он прекрасно понимал и, как не странно, разделял. Хорошо отложились в его памяти те походы, кричащие женщины и плачущие дети. Литониель долго не мог вернуться к воинским обязанностям, лишь время помогло излечиться, загнав тревожащие воспоминания настолько глубоко, что они перестали рвать душу на части. — И я готов вернуть долг, когда потребуется.