Из курьёзов своей жизни подметил я одну особенность. Все мои рабочие специальности начинаются на букву «О». Работал я обвальщиком мяса, обивщиком мебели, облицовщиком, то есть плиточником. Затем обувщиком, обувь ремонтировал. Официантом, оформителем, теперь вот охранником. По мне любая работа хороша, если человека не портит. А такого, как я не сломать. Не зря же, жёны, называли бесхребетным.

Лектор общества «Знание», Жора Рыжаков, беседовал с секретарем комсомольской организации курса, Ларой Грищенко. А, что еще делать молодым людям, оказавшимся ранней осенью в Подмосковье, на уборке картофеля.

Подопечные трудятся, руководство общается.

— У тебя, Ларка, — говорил Жора, облизываясь, — вместо Бога — Карл Маркс, жизненная цель — коммунизм. А у меня вместо Бога — Иерархия Светлых Сил Космоса. Жизненная цель — развитие психической энергии.

Понимаешь, всякая причина производит свое следствие, которое становится причиной для следующего следствия. Участие человека в вечном круговороте жизни состоит в том, что по мере продвижения эволюции великое назначение человека, как сотрудника Космоса в поддержании космической жизни будет становиться все более и более очевидным.

Миры зарождаются и умирают, тогда как человек, трансмутировавший на огне духа все свои чувствования, преображается в сверхчеловека, занимает место среди Высших Духов и живет в вечности. Высочайшие Духи являются сотрудниками Великого Зодчего и Матери Природы, Строителями миров и Руководителями народов. В Гималайских горах обитают таинственные Существа. Старшие Братья человечества. Эта заповедная область называется: Обитель Белого Братства. Они руководят эволюцией человечества.

— Неинтересно. Танцевать хочу, — сказала комсомолка.

— Тебе неинтересно, а между тем, положение очень серьезное. На весах Немезиды взвешивается Судьба нашей планеты. Чаша весов сильно наклонена в сторону гибели Земли.

— Даже там обвес идет. Ну, и что?

— В наших с тобой руках судьба планеты.

— Не поняла?

— В нашей власти не только выровнять весы, но и наклонить чаши весов в сторону спасения Земли.

— Каким же это образом?

— Залезай на сеновал. Я сейчас тебе подробно все объясню.

Через полчаса бесполезных попыток «спасти Землю» заговорила Лара Грищенко.

— Ты, Жора, ничтожество, — говорила она, — не удавшееся творение, которое пойдет, выражаясь твоей терминологией, в Космическую переработку. А я-то почти поверила, что ты — представитель Высочайших Духов, или человек, приближающийся к этой ступени. Тот, кто опередил в своем развитии остальное человечество.

— Постой, ты чего так озлилась? — интересовался Жора. — Из-за того, что я перенервничал, и у нас не получилось? Да, мы с тобой едва знакомы. И потом. Ты называешь меня ничтожеством, хотя сама не знаешь, что это такое.

— Я дам тебе определение этому понятию, опять же, адаптированное для таких, как ты. Ничтожество образуется от неосознания сил, присущих человеку.

— Погоди. Может, я согреюсь и еще осознаю свои силы. У меня просто случилась осечка. Все наверстаю. Слово даю.

— Отойди. Ничтожество заразительно.

— Оскорбляешь?

— Оскорбить можно того, у кого есть собственное достоинство. У тебя в этом месте — тряпка.

— Неправда. Я еще себя покажу, — сказал Жора и красный, как рак, зашагал восвояси.

Впервые, за полтора года, я побывал в гостях у Вари. Она жила в доме, над которым каждые полчаса пролетал самолет. Шли на посадку, на аэродром Внуково. Слыша гул над головой, я постоянно вздрагивал.

Ее отец был летчиком на пенсии, не мог удержаться, чтобы не комментировать:

— «Ил» шестьдесят второй пошел.

— Неужели к этому можно привыкнуть? — спросил я Варю.

— Конечно, нельзя. Ненавижу, — отвечала она. — Что ты глупые вопросы задаешь? Выбирать же не приходится.

А отцу ее нравилось. Он пояснял:

— Двенадцать километров до аэродрома. Над нашим домом так низко пролетая, самолёт попадает прямо на полосу. Если на полминуты ошибется, то уже на полосу не попадет.

— Или на полметра, — зло пошутила Варя.

А, познакомился я с ней так. Ехал в автобусе. Смотрю, девушка письмо читает.

Спрашиваю:

— Ну, что? Как ему служится, с кем ему дружится?