– Хорошо, давайте забудем о том, как держать дурака в напряжении. Расскажите мне уже о миссии.

– Нет, сэр. Как сказал генерал Ренье, вам нужно убедиться в этом самому.

– Их-х-хаа!
– сказал Венц.
– И, кстати, почему такая интересная раскраска самолёта?

– Вы ещё узнаете.

Потрясающий ответ!

– Ладно, но вы не возражаете, если я спрошу, что... привлекательная женщина вроде вас делает во всей этой суперсекретной чуши с проверкой безопасности?

– Вы что-то имеете против, генерал? Даже Фэррингтон был не таким сексистом, как вы.

– Сексист?
– Венц возразил.
– С чего это вы взяли?

– Большинство из вас, мужчин, такие. Иисусe... Из-за того, что вы так неадаптированы и несоциализированы, вы устраиваете эти мужественные пилотские выходки. Вы думаете, что это заводит женщину. Вы думаете, что женщины тают, когда видят бескомпромиссного лётчика-испытателя в форме. Что ж, позвольте мне сказать вам кое-что, генерал. Я встречала много пилотов на этой работе, и каждый из них был эгоистичным самовлюблённым засранцем.

Венц усмехнулся.

– Тогда я рад, что не разочаровал вас, полковник.

– Товарняк-Один, это Ромео-Один. Вы слышите? Ответьте.

– Принял, - ответил Венц.
– Есть проблемы?

– Нет проблем, Товарняк-Один. Мы просто хотели сообщить вам, что наша система WLR с планарной антенной решёткой подтверждает, что вы только что установили официальный рекорд набора высоты для самолёта с указанной вами номинальной тягой.

– Принял, Ромео-Один. Скажите мне то, чего я ещё не знаю. Товарняк-Один отключается, - Венц улыбнулся.
– Видите?
– повторил он в микрофон Эштон.
– Я говорил вам.

– Я не очень впечатлена, генерал, - парировала Эштон.
– А почему "Товарняк"? Разве это не звучит мрачно?

– Может быть, - сказал Венц.
– Каждый раз, когда я сажусь в самолёт, я думаю, что умру, и всегда выбираю какой-нибудь мрачный позывной. «Вдовец», «Пилот номер тринадцать», «Гроб компании Lockheed» и тому подобное. Когда я летал на «Авроре», моим позывным был «Первый мертвец». Задабривает судьбу. Это сводит на нет невезение, отдавая ему дань уважения - это экспериментальный материал. Мы называем это «Игры с судьбой». Если вы не верите в судьбу... вы можете плохо закончить.

– Игры с судьбой, да?

– Да.

Ещё одно застенчивое молчание, затем голос Эштон понизился.

– Чтобы спасти вас в этот раз, вам может понадобиться гораздо больше, чем ваши игры с судьбой.

– Думаете? Посмотрим. Я уже сказал вам, что я не беру миссию, какой бы она ни была.

Тишина.

– О, вы примете её, генерал, - сказала Эштон.
– Я гарантирую, что вы примете её.

Венц хохотал в своей защитной маске.

– Продолжайте мечтать, леди! Я только хочу прокатиться в последний раз.

«« - »»

Пятнадцать минут спустя Венц нажал кнопку микрофона.

– Мы приближаемся.

– Хорошо, генерал, - ответила Эштон.
– Незначительное изменение пункта назначения. На самом деле мы не полетим в Неллис.

– Что? Так куда мы летим? В "Tastee-Freez" поесть мороженого?

– Двигайтесь мимо главной взлётно-посадочной полосы Неллис к озеру Папуз, в семидесяти пяти милях к юго-западу.

Встревоженный Венц резко повернул голову и посмотрел на неё.

– Озеро Папуз? Это запретная для полётов зона! Я не могу там приземлиться!

Эштон протянула ещё один пластиковый конверт. Венц вскрыл его и вынул карточку, на которой было написано:

4B6: ПИЛОТУ ТЕКНА/БАЙМАН,

– ПРИКАЗ КОМАНДOBAНИЯ -

РАЗРЕШЕНИЕ ОТХОДИТЬ ОТ УСТАНОВЛЕННЫХ ИНСТРУКЦИЙ.

Венц только покачал головой, направляя угол тангажа.

– Как скажете, леди.

Он одним глазом следил за электронными приборами, затем повернул ручку и двинулся к новым координатам.

Призрачное шоу продолжается, - подумал он.

Папуз было озером, которое высохло сотни лет назад, и с тех пор, как Венц впервые стал пилотом, любой воздушный переход через территорию в десять тысяч акров был строго запрещён Федеральным управлением гражданской авиации, Бюро землепользования и группой безопасности ВВС США. Никто не знал почему, но догадаться было несложно. Высохшее озеро? Тысячи акров пустыни?

Утилизация облучённых отходов или химическая/биологическая свалка,– предположил Венц.