С о к р а т. Нет. Он изобьет меня, и, как мне кажется, будет прав. Скажи, Горгий, кто скорей насытится: тот, кто ест или кто только собирается поесть?

Г о р г и й. Тот, кто ест, конечно.

С о к р а т. А кто только собирается, тот, пожалуй, и помрет с голоду, не так ли? Вот человек, который спрашивает меня, и скажет: «Как же ты смеешь толкать меня на войну, когда наш противник всего лишь собирается?» А я отвечу: «Это не я тебя толкаю. Это так советует поступить философ Горгий».

Г о р г и й. Что же это за афинянин, который посмеет тебе так сказать?

С о к р а т. А разве я говорил, что он из Афин? Я так и не успел выяснить, афинянин он или спартанец. Но разве есть одна правда для Афин, а другая — для Спарты?

Г о р г и й. Нет. Но все-таки надо бы узнать, кто он.

С о к р а т. Я узнал главное, наш уважаемый Горгий. Это был человек, которому на войне придется умирать. А не звать на бой. Спасибо, Горгий, ты ответил на мой вопрос. Хочешь мира — не нападай. Что же, афиняне, с этим я, конечно, согласен.

Г о р г и й. Но я…

К е ф а л. Ты уже все сказал, Горгий, и не надо повторяться. И ты все сказал, Сократ. И вообще мы услышали здесь, граждане, что у всех нас одно желание: раз коварные и наглые спартанцы надеются застать нас врасплох, мы не допустим этого! Мы ударим первыми! Смерть подлым спартанцам! (Кивает Агиррию.)

А г и р р и й (потрясая обеими руками). Смерть подлым спартанцам!

Раздаются крики: «Смерть подлым спартанцам!»

Еще раз!

Крики повторяются.

К е ф а л. Благодарю вас, свободные граждане Афин. Отправляйтесь пока по домам. И готовьтесь защищать своих стариков, жен и детей!

А г и р р и й. Разойдись!

К е ф а л. Не задержишься ли ты на минутку, Сократ?

С о к р а т. Охотно.

Все, кроме Кефала и Сократа, уходят.

К е ф а л. Любопытно, правда?

С о к р а т. Что именно?

К е ф а л. Ты своими вопросами совсем загнал этого тупоумного Горгия в угол. Толпа одобрительно тебя слушала. А потом я несколькими пустыми фразами перечеркнул твою победу.

С о к р а т. Ты находишь?

К е ф а л. А разве ты не слышал, как они в конце кричали? Ну конечно, среди них были и мои люди, но кричали-то все. А почему?

С о к р а т. В самом деле, почему?

К е ф а л. Потому что люди запоминают то, что им скажут напоследок. И, главное, каким тоном. Чем меньше смысла, тем больше жару! Это волнует. А кто взволнован, тот убежден. Но я не затем просил тебя остаться. Ты знаешь, я совершил ошибку, послав к тебе Агиррия. Он грубый человек. Сунулся с деньгами. Однако простим его, — он судит по себе. А надо бы мне самому с тобой поговорить. И, надеюсь, мы можем помочь друг другу.

С о к р а т. А разве я прошу помощи?

К е ф а л. Разумеется, нет. Ты гордый человек. Но я готов помочь тебе и без твоей просьбы. Ах, если бы ты знал, какие опасные обвинения возводят на тебя разные люди! Например, Мелет. Есть такой плохонький поэт. Или кожевенник Анит. Или выживший из ума оратор Ликон.

С о к р а т. Чем же я не угодил этим людям, которых даже не знаю?

К е ф а л. Вызвал у них, наверное, зависть. Но они, разумеется, ссылаются на другое. Впрочем, не тебя удивлять этим. Ты-то должен знать человеческую натуру. Вот один из них, уж не помню кто, обвиняет тебя в безбожии. Якобы ты не чтишь наших богов, а слушаешь только своего: демониума. Другой называет тебя врагом демократии. Будто ты считаешь, что людей надо выбирать не по жребию, а по уму и опыту. Ибо жребий слеп. Но каждый знает: жребий — это воля богов. А третий утверждает, что ты развращаешь молодых людей, раз после бесед с тобой они не слушают старших, а пытаются до всего дойти своим умом. И вот все эти трое, представь, требуют над тобой суда. Причем, что самое прискорбное, находятся люди, и их немало, которые эту троицу поддерживают! (Пауза.) Ну, как ты понимаешь, я стараюсь, и пока не без успеха, сделать все, чтобы не допустить до судилища. Но… Нет, что ни говори, а помощь нужна каждому. Что скажешь?

С о к р а т. Я не боюсь суда.

К е ф а л. И это все, что ты считаешь нужным мне ответить? (Пауза.) Что ж, твоя смелость похвальна. Ты только должен знать, что я всего лишь слуга народа. И если народ действительно чего-то хочет, — ну, скажем, суда, — я не могу ему противостоять. Желаю тебе доброго здоровья, Сократ. И прошу, передай мой сердечный привет Ксантиппе. Она у тебя на самом деле умная и заботливая жена.

С о к р а т. Благодарю, Кефал, за добрые слова. Да будет в Афинах мир и благополучие.

К е ф а л. Можешь не сомневаться, я сделаю для этого все, что в моих силах.

Они расходятся в разные стороны.

Х о р. Стороны, как говорится, обменялись. А результат? Хуже некуда.

На сцене С о к р а т и К с а н т и п п а. Он сидит в кресле. Она взволнованно ходит взад и вперед.

К с а н т и п п а. Повтори точно, что ты ответил ему на это?