Т е р е х и н. Только знаешь что — не надо этого. Клятвы, ложь… Иначе разговора не получится. Бессмысленно иначе… Ты постарайся по-человечески…

Т а м а р а (плачет, сквозь слезы). Когда меня к тебе не пустили, я шла домой, а ноги подкашивались. И все эти дни я думала: боже мой, что я натворила. Ведь я тебя люблю. Ты поверь…

Т е р е х и н. Я бы и рад поверить, но… Вот я лежал тут и думал. Разговаривал с тобой… И даже мирился. Но все это уже ни к чему… Ведь ты подумай. Это уже не ошибка… Это вероломство… Предательство… И когда я тут, в больнице… Понимаешь?.. Я в больнице, а ты… Нам надо разойтись.

Т а м а р а. Ты должен меня понять. Ты думаешь, это просто, когда только и слышишь кругом: красивая, красивая… А ведь годы идут… Когда все подруги только и твердят: «Ты с твоей красотой можешь выйти за кого угодно. Твой учитель тебя не ценит, да и не в силах оценить». Когда за тобой все ухаживают… Идти по льду и не поскользнуться…

Т е р е х и н. Вот я тебя и отпускаю, чтобы ты своей красотой распорядилась повыгодней.

Т а м а р а. Ах, не то, не то ты говоришь… Я не могу без тебя.

Т е р е х и н. Нам надо разойтись.

Т а м а р а. И ты не пожалеешь? Сможешь без меня обойтись? Коля… Я виновата перед тобой. Но есть и твоя вина. Разве ты не догадывался? Не понимал?.. Ты не хотел знать, закрывал глаза. А может быть, я ждала, что ты скажешь… Накричишь на меня… Даже ударишь… Может, тогда ничего бы и не было… А ты… Пусть это будет нам обоим уроком. Надо забыть все это, Коля, чтобы жить вместе.

Т е р е х и н. Нам надо разойтись.

Т а м а р а. Ну зачем ты все время это повторяешь? Ты сам не понимаешь, что говоришь. Ведь прожито столько лет… Целая жизнь… Семья… Мальчик… Ну, бывает у людей… Но из-за этого не расходятся.

Т е р е х и н. Только так.

Т а м а р а. Не могу поверить, что ты говоришь со мной таким тоном… Всегда такой мягкий, нежный.

Т е р е х и н. А это уже не я. Вернее, не тот.

Т а м а р а. Нет, ты тот, тот!.. (Осыпает его поцелуями.)

Т е р е х и н (не шевелясь). Пусти.

Т а м а р а (отодвигаясь). Ты как мертвый.

Т е р е х и н. Я очень устал.

Т а м а р а. Ты хочешь, чтобы я ушла?

Т е р е х и н. Да, прошу тебя.

Т а м а р а (в дверях). А как же у тебя с ногами, Коля?

Т е р е х и н. Все будет хорошо. Буду ходить… Без тебя.

Прохаживается К с е н и я И в а н о в н а, в отдалении сидит М и ш а.

Оба в халатах, наброшенных на плечи.

К с е н и я И в а н о в н а (сбрасывая халат). Собственно, зачем я тут-то в халате?

М и ш а. А вы положите.

К с е н и я И в а н о в н а. Хотя черт их знает… Придерутся… Выгонят… (Надевает.)

М и ш а. Вас-то не выгонят.

К с е н и я И в а н о в н а. Да ну их… (Останавливается.) Душно в нем. А тебе не жарко?

М и ш а. Нет. Вы присядьте.

К с е н и я И в а н о в н а. Мне на ходу лучше… И вообще я люблю бродить.

М и ш а. Как вы думаете, Ксения Ивановна, папа — хороший писатель?

К с е н и я И в а н о в н а. Не знаю. Но, когда я его читаю, мне не стыдно. Наоборот. Даже горжусь. Думаю, что он настоящий писатель.

М и ш а. А он вообще — настоящий.

К с е н и я И в а н о в н а. Ты счастливый.

М и ш а. Я тоже так думаю. А вы счастливая?

К с е н и я И в а н о в н а. Несчастная я — вот я кто. Я иногда так на себя потом злюсь… Вот он ходит со мной, молчит, разговаривает, а я все время улыбаюсь. Как дура.

М и ш а (улыбаясь). Ловко. Это мне нравится, что вы так относитесь к папе.

К с е н и я И в а н о в н а. «Относитесь»… Чудак…

М и ш а. А мама всегда его ругала.

К с е н и я И в а н о в н а. Миша, а вот почему ты живешь с папой? Обычно остаются с матерью, когда родители расходятся.

М и ш а. Так… (Смотрит на часы.)

К с е н и я И в а н о в н а (тоже смотрит на часы). Ну что ты будешь делать, а?.. Нет, я с ним помру… Вот тоска-то…

М и ш а. А с мамой у меня плохо.

К с е н и я И в а н о в н а. То есть?

М и ш а. Нет, жила и живет припеваючи. Замужем за академиком.

К с е н и я И в а н о в н а. Ты ее любишь?