Шрифт:
С т а р у ш к а (тоже встает). Встал. Это значит — прощайте, да?
С о т р у д н и к (возвращая паспорт). Что же, Зинаида Григорьевна, раз здоровье позволяет, — милости просим. Добро пожаловать.
С т а р у ш к а. Как говорится: кто где родился, там и пригодился.
С о т р у д н и к. Это точно.
Р э ч е л. Рада была с вами познакомиться.
С о т р у д н и к. Мне также очень приятно.
Обмен поклонами.
С т а р у ш к а сидит в качалке. Р э ч е л, сидя на полу, на подушке, крутит ручку транзистора. Нашла вальс, и обе слушают его.
Р э ч е л. Ты хотела продиктовать мне письмо.
С т а р у ш к а. Потом… Ты еще ничего не говорила папе?
Р э ч е л. Нет.
С т а р у ш к а. Теперь, пожалуй, пора сказать.
Р э ч е л. Он будет очень расстроен. И мама тоже. Они этого не поймут.
С т а р у ш к а. Ничего не поделаешь.
Р э ч е л. Ты же сама говорила, что тебе у нас все так легко.
С т а р у ш к а. Да, да… Конечно… Но, ты знаешь, мне как-то в Москве прочли одни стихи. Я, конечно, не помню, как, что… Но там есть такие слова:
Та-ра-ра-ра, Та-ра-ра-ра-ра, Но — куст рябины…И уже тут ничего не попишешь.
Р э ч е л. Это не те стихи, что на пластинке? О рябине?
С т а р у ш к а. Нет. Совсем другие. Но из той же оперы…
Вальс звучит все тише и тише. Старушка засыпает. Рэчел на цыпочках выходит.
Качалка со старушкой исчезает. Музыка вальса переходит в маршевый мотив, в котором угадывается мелодия песни про рябину. Ее сопровождает рокот авиационных моторов. Звук моторов нарастает и заглушает музыку. Затем рев затихает, и раздается голос диктора. Все дальнейшее происходит в несколько ускоренном темпе и сопровождается мерцанием.
Г о л о с д и к т о р а. Произвел посадку самолет, следовавший рейсом Нью-Йорк — Москва.
Появляется на авансцене н о с и л ь щ и к в фартуке и фуражке. Его должен играть тот же артист, что и таможенника. Из-за кулис выходит с т а р у ш к а.
С т а р у ш к а. Носильщик! Вы понимаете по-русски?
Н о с и л ь щ и к. Господи! Только по-русски и разговариваем.
С т а р у ш к а. Замечательно! Вы знаете, у меня всего два чемодана. Желтенький и черненький.
Н о с и л ь щ и к. Порядок, мамаша. Все в целости и сохранности получите в аэровокзале. По квиточку. Квиточек есть?
С т а р у ш к а. Квиточек есть. Но может быть, вы возьмете их отсюда сами?
Н о с и л ь щ и к. Не пойдет, мамаша. Весь багаж отвезем на аэровокзал на одном транспорте. Коллективно. А вас — на другом. Тоже коллективно. Там все и получите. По квиточку.
С т а р у ш к а. Там будет неразбериха, суматоха…
Н о с и л ь щ и к. Все, мамаша. Вас много, а я один. (Уходит.)
С т а р у ш к а. «Мамаша»! Теперь я верю, что я дома!
Появляются В а л я, Р а я и К о с т я с огромными букетами в руках. Идут навстречу старушке.
Боже мой! Нет! Ущипните меня!
Р а я. Лучше вы нас ущипните, Зинаида Григорьевна!
С т а р у ш к а. Костя! Раечка! Добрая моя Валечка! Я дома!
В а л я. С приездом, Зин Григорьна.
С т а р у ш к а. Я дома, дорогие мои! Он сказал: «Вас много, а я один». Я дома!
К о с т я. Если бы вы знали, сколько вас встречает народу!
С т а р у ш к а. Вас много, а я одна!
Р а я. И все с букетами!
С т а р у ш к а. Это букеты? Это целые клумбы! Давайте их сюда. (Берет, прижимает к груди.) Нет! Несите вы. А то у меня руки дрожат, и я выроню.
К о с т я (принимая букеты обратно). И у меня тоже, знаете ли, дрожат.
Они медленно идут и говорят.
Р а я. Там Антонина с дочкой.
В а л я. Люся, певица которая.
С т а р у ш к а. Я знаю… Вы писали… Вы рассказывали…
Р а я. И еще много, много… И все с букетами.
С т а р у ш к а. Совершенно лишнее.
В а л я. Даже электрик приперся.
С т а р у ш к а. Смотрите, что делается.