Я не продвинулась далеко.

Поваленная на землю, я оказалась с задранной задницей и прижатой правой щекой к грязному, испачканному ковру, в то время как он заломил мне руки за спину.

— Дай мне подняться! — Закричала я, правая щека прижата, и мне стало жарко от своего собственного гнева.

Кем, черт возьми, был этот парень? Кем он себя возомнил? Еще один байкер, который вел себя так, как будто все и вся были его личной собственностью?

Большой парень оседлал мои бедра, и его хватка усиливалась с каждой секундой, пока я боролась. Тяжело дыша, я наконец остановилась и разочарованно выдохнула.

— Так лучше.

— Пошел ты нахуй!

— Не сейчас, маленький адский огонь. Тебе бы не понравилось, и это так грубо.

Мои губы скривились в усмешке, когда я выпустила еще несколько проклятий.

— Отпусти меня!

— Послушай, ты перестаешь сопротивляться, и я позволю тебе подняться, но борись со мной, и я буду держать тебя там, где ты есть, столько, сколько потребуется.

Черт.

— Хорошо, — Смягчилась я.

Несколько секунд спустя он меня поднял и заставил сесть на край кровати, возвращая ощущение в мои нежные запястья. У этого человека была нешуточная хватка. Он был невероятно сильным. Я ничего не сказала, но смотрела, как он стоял передо мной, хмурый взгляд омрачал его красивые и грубые черты, в то время как интенсивный, но обманчиво привлекательный цвет его глаз наблюдал за мной с чем-то близким к злобе. Он скрестил свои татуированные накачанные руки, и несколько минут молча размышлял.

— Мы здесь не останемся.

Серьезно?

— Я думала, ты сказал, что нам нужно переждать этот шторм и оставаться вне сети.

— Я так и сказал. Но это было до того, как я узнал, кто ты.

— Ты мне поверил? — Спросила я, немного слишком надеясь. Возможно, он вел себя так, потому что знал мою сестру. Он, безусловно, вел себя соответственно. Самодовольный, высокомерный байкер был одет в кожаную куртку клуба Королевских бастардов. Он должно быть знаком с Сураей. Она знала весь клуб. По крайней мере, это было то, что она рассказала мне однажды, за несколько месяцев до своей смерти.

— Я этого не говорил.

— Я не понимаю, что это значит, — призналась я.

— Точно?

Мудак.

— Хорошо, я подыграю. Куда мы отправимся?

Он не ответил, собирая те немногие вещи, которые были разбросаны по комнате, и схватил меня за левую руку, когда мы подошли к двери. Я с тоской посмотрела на ванную, уже сожалея об отсутствии горячего душа в ближайшем будущем.

Байкер сделал паузу, бросив все, вытащил из своей сумки большую рубашку с длинными рукавами из плотной джинсовой ткани. Я сразу же была одета как гребаная Барби, когда он засунул мои руки внутрь и застегнул ее, надев сверху мою тяжелую зимнюю куртку, пока я не стала похожа на ребенка из рождественского фильма, ну того, где ребенок получает пневматический пистолет, а младший брат одет как клещ, который вот-вот лопнет. Да, это была я. Я почувствовала, как пот начинает собираться у меня на пояснице. На случай, если кто-нибудь спросит, Паффи из фильма не был симпатичным.

— Ты не будешь чувствовать себя так отвратительно, когда ледяные ветры Невады начнут хлестать вокруг нас на моем байке.

Я не спорила. Вероятно, он был прав.

— Заплети волосы. Сейчас.

— Командир, — пробормотала я, быстро взяв тяжелые пряди и заплетая их, зная, что у меня не было ничего, чтобы закрепить конец, когда я подняла глаза и поймала резиновую ленту, испачканную в моторном масле, которую он держал в своем мясистом кулаке. — Окей. — Я быстро закрепила конец в несколько петель и перекинула косу через плечо. — Теперь доволен, мистер диктатор?

Да, я была дерзкой. И мне было все равно.

— Следи за этим милым маленьким ротиком, или я найду ему лучшее применение. — Его улыбка не была хитрой или даже сильно приправленной похотью. Я бы сказала, что он выглядел угрожающим и определенно хищным. Как будто он надеялся, что я дам ему оправдание.

Во что, черт возьми, я вляпалась на этот раз? Триш никогда бы не позволила мне дослушать это до конца.

Моя улыбка исчезла, когда я отвернулась и сжала челюсти, закрывая свои эмоции. Я не знала этого человека. Он не знал меня. Все, что я могла делать, это надеяться, что он отвезет меня к своему президенту, и я смогу договориться о телефонном звонке и дне или двух отдыха, прежде чем я встречусь с Триш. Она бы не оставила меня позади. Должно было быть какое-то объяснение тому, что она забрала свою сумку.

Возможно, она почувствовала опасность и планировала прийти ко мне позже вечером.

Только меня не окажется дома.

— Давай выдвигаться.

Ледяной ветер дул мне в лицо, когда мы приближались к его байку. Он бормотал себе под нос, мягкие ругательства слетали с его губ, когда он продолжал поглядывать в мою сторону. Бандана с изображением черепа была поднята над его носом и ртом, поэтому я не могла четко разглядеть его черты. Байкер вытащил еще одну из своего заднего кармана и обвязал ее вокруг моей шеи, заполнив зазор между воротником моего пальто и шлемом, который он надел мне на голову. Он жестом указал на мотоцикл, а затем запрыгнул на него, подзадоривая меня отказаться садиться за ним.

Это был не первый мой раз на мотоцикле, и я подняла подбородок, когда сидела на байке, и свободно обхватила руками его талию. С недовольным ворчанием, которое, должно быть, было громким, потому что я ясно слышала его, он крепче сжал мои руки, и я поняла, что он имел ввиду. Мне пришлось держаться гораздо крепче в такую погоду.

Поездка, казалось, тянулась вечно. Моя одежда, промокшая насквозь от снега и грязи, была жесткой и неуютной, натирала кожу и натирала ее в нескольких местах. Боль была вторичной по отношению к холоду, который пробирал до костей и прогонял любые воспоминания о тепле. Я была за гранью дрожи. Я давно перестала реагировать на холод, и это меня беспокоило. Мое тело было зафиксировано в этой позе, жесткой и неудобной.