– Не лги.
– То ли приказал, то ли попросил Аринский.
– Ты не способна убить. Ты не убийца, Стана.

Я закрыла глаза. Потому что как раз это была самая настоящая ложь.

– Вы знаете, что случилось с моим вторым опекуном, лорд ректор? Официальная версия сердечный приступ. Неофициальная в принципе тоже. Только вот сердце его остановилось без естественных причин. Лорд был ещё не старым, здоровым человеком. Он тщательно следил за собственным здоровьем. И тут вдруг - сердечный приступ. Неожиданно, да? Вы знаете, что мой прежний опекун - ведьма, которую Совет объявил Преступившей? Она действительно знала и умела то, о чем остальные не догадывались. И учила меня. Многому научила. В том числе и тому, как можно остановить сердце человека. Вот оно бьётся. Негромко. Ритмично. Размеренно. А вот мой кулак сжимается - и оно останавливается. Без причины. Просто потому, что мне так захотелось. Я убила его. И сказала об этом Верховной Ядвиге, когда та приехала от Совета в качестве эксперта. Только ей. Только однажды. Она тогда улыбнулась и сказала, что сожаления и вина - удел слабых. А мой путь - дорога сильных. И после осмотра тела Ядвига сказала, что нет никаких следов моей магии. Я не знаю, соврала она, чтобы меня прикрыть, или следов и впрямь не осталось. Не знаю. Но сын лорда, которого теперь сделали моим опекуном, не поверил. Я приехала в его дом лишь однажды - летом на каникулы, как то предписывает закон. Он проводил со мной много времени, мы читали вместе. А потом лорд попросил моей руки. Мне было семнадцать. Я отказала. Я видела, как смотрел на меня этот парень. Я понимала, что делаю то, что необходимо, чтобы стать Верховной. На утро его нашли в кабинете. Висящем на петле под потолком. На столе - записка. Короткая, но емкая. “Она убила моего отца своей чудовищной силой. Она убила меня своим чудовищным равнодушием”. Чудовище. Отличное определение для той, что не испытала никаких чувств, глядя на труп второго убитого ею.

Ректор молчал. Молчала Меринда. А я… Я рассказала ту версию, которую знала Ядвига. Но это не было правдой в полной мере. Не было, но знают об этом только Ведана и Мара.

– Стана… Я видел много людей. Я видел тех, кто убивал. У меня самого руки в крови. Но ты - не убийца. Иначе оставила бы Эрика умирать. Иначе ты…

– Первой мыслью, когда я узнала, чем обернулся мой приворот, было: “Это проблема, его нужно убрать.” И это потом я решила, что думаю о привороте. В первую секунду я подумала, что прямо сейчас могу сжать кулак и остановить ваше сердце. Легко и непринужденно. Знаете, какая это власть? Представляете, как это пьянит? Я почти сделала это, хотя вы ещё даже не договорили фразу. Почти. И остановила меня не совесть и не осознание собственной чудовищности. А разум. Ведь второй раз внезапная смерть от сердечного приступа абсолютно здорового мужчины вызывала бы много подозрений. Верно?

Я не знала, зачем лгу. Не знала, зачем рассказываю все это герцогу. Не знала. Но в этот момент казалось, что это правильно. Это нужно. За спиной испуганно ахнула Меринда. Герцог же оставался безмолвен.

–Поэтому я не испытываю никаких чувств. Мне не стыдно за смерть обоих опекунов. Я не чувствую вины за смерть двух инквизиторов, которые умерли с моим именем на устах. Мне безразлична дальнейшая судьба Эрика. Меня не интересует, насколько вы сейчас разочарованы во мне. Понимаете? Я идеальная ведьма. Та ведьма, которая скоро займёт пост Верховной. Та ведьма, которую вы будете мечтать убить всю жизнь. Но не сможете. Я идеальная ведьма, безупречный солдат, совершенный лидер.

– Да.
– После минутой тишины согласился герцог.
– Идеальная ведьма, безупречный солдат, совершенный лидер - возможно. Но не убийца.

“Не убийца”. Он произнёс это трижды. Произнёс с такой уверенностью, будто знал правдивую историю моей жизни.

“Тогда вот тебе другой приказ - убери Аринского. Мне наплевать - подчинишь ли ты его, убьешь ли. Ты уберешь его с моей дороги. И сделаешь это до начала Турнира.” - слова Ядвиги вспомнились легко, она всегда говорила так, будто вбивает приказы в сознание собеседника. Я помнила и свой тихий, испуганный, но уверенный ответ.

“Я не убийца, Верховная.”

– Вы слышали мой разговор с Ядвигой.
– Не вопрос - утверждение, которое не требовало ответа.
– Герцог, дайте мне вашу кровь. Сейчас.

Аринский подошёл ближе и протянул ладонь с уже рассеченной кожей и проступившей кровью. Я обернулась и взяла каплю. Разложила на элементы… Черт! Приворот усилился! Теперь я имела дело не со страстью, а с эмоциональной привязкой!

– Проклятье!
– прошипела я, снова и снова приглядываясь к крови, стараясь выявить новые составляющие магии в ней.

И замерла. Потому что… Черт! Почему я сразу не подумала?!

– Лорд ректор, оставьте меня одну, пожалуйста. Мне нужен час. Возможно, я нашла способ снять с вас эту дрянь.

Ректор развернул мой стул, так, что теперь я сидела напротив него - лицом к комнате, а не к стене. Он присел на корточки, чтобы наши лица оказались примерно на одном уровне.

– Если ничего не получится, я буду рад стать твоим мужем.
– Спокойный голос, от которого мурашки бегут по телу.
– Я клянусь, никто не узнает о том, что имело место магическое вмешательство. Твои Сестры могут не боятся казни. Я не стану жаловаться королю. Более того, если ты пожелаешь, они могут жить в нашем доме. Ты можешь дальше практиковать свои ведьминские ритуалы. Но ты не поедешь на Турнир.

Герцог стремительно поднялся и так же стремительно вышел из комнаты.

Я осталась сидеть.

И когда пришли Ведана с Марой, я тоже продолжила сидеть.

И когда в дверь постучали, я не двинулась с места.

“Стана, что с Мериндой делать? Там маги пришли. Видимо, за ней.” -голос Мары вывел из транса.

– Посмотри, что она делала в комнате Лиама. Если ей причинили какой-то вред - заглуши плохие эмоции. Если нет - просто сотри из памяти то, что она слышала, находясь в нашей комнате. Если хочешь - посмотри сначала эти сцены. У меня сейчас нет сил рассказывать.

Пододвинула листки с записями, накарябала в уголке одно слово, но дважды его подчеркнула, чтобы не забыть, и спрятала расчёты под учебник теории общей Магии. Встала. Поправила юбку, смахнув с неё пыль, заправила блузку и пошла открывать. Потому что стучать продолжили. А постоянно повторяющиеся “тук-тук” бесили.

На пороге стоял Лиам. Уставший, злой и какой-то решительный.

– Надо поговорить.
– Сразу заявил он.

Я кивнула. Мол, давай - говори. Пускать кого-то в своё жилище категорически не хотелось. И так тут ректор часто бывает, да и Меринда, как оказалось, лишний гость.