— Ну вот, теперь спокойно всё обсудим в более приятной обстановке, — миролюбиво проговорил он, расставляя перед припозднившимися гостями чай.

— Хорошо, что хоть кто-то взрослый и понимающий среди вас есть, — Слаер попытался найти подход к старшему из компании чем-то похожих друг на друга мужчин.

— Да, взрослые люди способны поговорить без оскорблений, — намекнул Ладирик на недавние заявления озлобленного мужчины.

— Ну, подловили, — усмехнулся тот, пытаясь просчитать дальнейшие свои слова и действия, чтобы выставить девочек просто невоспитанными родственницами и забрать их домой, где точно удастся повернуть всё в нужную сторону, избавившись как-нибудь от Рони. — Так я ж беспокоился за дочь, которая пропала. Любой на моём месте из себя выйдет.

— Не надо никуда выходить, — строго проговорил над ухом Ладишон, всё ещё не убравший с покрытого синяками плеча Слаера руку, специально сев чуть сзади и сбоку от мужчины. — Вы пейте, пейте, а то остынет.

Почти успокоившийся брюнет со злой улыбкой, обращенной к Рончейе, потянулся к чашке и сделал первый глоток:

— Да пью я, пью! Вот же… — не договорил мужчина, выпучивая глаза и пытаясь сделать вдох.

— Ох, какая незадача! — отпустил наконец плечо обмякшего Слаера Ладишон. — Надо же, подавился, бедняга…

Испуганные девушки переглянулись, и младшая скользнула на стул старшей, потеснив её и прижавшись лицом к плечу Рони.

— А вот теперь мы и поговорим откровенно, — серьезно проговорил Ладирик. — Ну, рассказывай, Рончейя, что за человек был твой отчим. Минчейе не стоит, наверное, слышать некоторые подробности, давай-ка её отправим спать.

Однако девочка ни в какую не желала отпускать руки, вцепившиеся в сестру, только мягкое вмешательство Эйдишона, воспользовавшегося своей ментальной магией, позволило усыпить Мини и отнести её в спальню, надёжно отгородив от слишком взрослой и слишком интимной информации. Да и Рони не горела желанием откровенничать перед мужчинами, привычно скрывая те страшные события даже от себя, спрятав воспоминания как можно дальше и пытаясь воспринимать их как что-то, произошедшее с другой девочкой и просто услышанное когда-то случайно.

И снова вмешательство Шона-младшего словно прорвало плотину, выпуская на свет ужасные события, участницей которых стала девушка при попустительстве матери.

— Да, детей с такой матерью оставлять нельзя, — сказал Ладирик и посмотрел на задремавшую в руках Ладишона Рони. — Слушай, может ты всех приютишь? Заодно и к Рончейе будет время подобрать нужный подход?

— Наверное, так лучше всего будет, — задумчиво перевел взгляд на брата Ладишон. — Только как сыновей у матери забрать? Да и Мини… А не забрать — так эта… глупая женщина ещё раз замуж не пойми за кого выскочит. Или, что ещё хуже, и замуж не пойдёт, будет в вечном поиске.

— Придётся родственниками внезапно почившего Слаера представиться. И забрать детей под предлогом того, что обеспечить она их не сможет, да и собственную жизнь с такой обузой вряд ли устроит. Глядишь, ещё сама предлагать начнет отдать их, если правильно разговор повернуть, — ответил Ладирик, а потом оглянулся на сыновей, застывших возле завернутой в простыню фигуру: — ну что, скоро рассвет, надо бы успеть обставить так, будто совсем рядом с домом этот “достойный отец семейства” умер. Пойдёмте, а Шон-старший тут останется, чтобы девочек успокоить, как проснутся.

Едва успев пристроить тело теперь уже безопасного для окружающих Слаера неподалеку от его дома, мужчины вернулись, чтобы с удовольствием позавтракать на рассвете. Но долго отдыхать не получилось, нужно было поскорее решить вопрос с оставшимися детьми. Да и с имуществом, принадлежащим их почившему отцу, тоже лучше разобраться побыстрее, пока кто-то из ушлых соседей не успел заморочить голову вдове, она сейчас что угодно подписать может.

Рано утром два богато одетых мужчины двинулись в сторону центра городка, намереваясь нанять экипаж, чтобы подъехать к жилищу Слаера с положенной их статусу помпой и сразу заткнуть возможные возражения своим явным авторитетом.

Появление незнакомых родственников покойного супруга, приехавших по делам и случайно узнавших о нежданной кончине Слаера, не удивило Ланчейю, впавшую в ступор от свалившихся на неё новостей. Мужчины взяли на себя все заботы и расходы по организации похорон и сообщили о давней традиции — заботе о детях почивших членов семьи.

И даже озвученное решение об отъезде с ними сыновей не насторожило мать, послушно подписавшую документ об опеке, включавший описание имущества двух наследников Слаера. Уже наметивший для себя простой путь к обогащению один из соседей, бездетный вдовец, разочарованно сплюнул, видя, что поживиться теперь почти не чем, и даже не стал пытаться обаять вдову, решив, что и помоложе можно найти, да и поденежнее, и покинул эти спешно организованные похороны…

Внезапно оставшаяся в одиночестве усталая забитая женщина растерянно оглядела своё опустевшее жилище, только сейчас прочувствовав случившиеся с ней перемены и припомнив, что на её имя в банке будут ежемесячно выдаваться достаточные для достойной жизни деньги, ведь совестливые родственники мужа пожалели бедную вдову. Да и само это жилище теперь принадлежит ей, хоть находящаяся на первом этаже лавка, как и остальные торговые заведения, отписаны сыновьям как наследство, оставшееся от отца.

Едва возникнув, желание прибиться к какому-то мужчине заставило вспомнить ужасные годы со Слаером. И это окончательно выдернуло из привычного уже отупения разрыдавшуюся женщину, начавшую осознавать, во что она превратила свою жизнь и как искорежила жизни дочерей.