– Глеб, ты не мог бы выйти из машины, пока я переоденусь?

– Юль, здесь народу много, а у меня тонировка слабая. Давай лучше у меня переоденешься.

– А если я с Максом в подъезде столкнусь или с кем еще?

– Не столкнёшься. Мы же сразу на мой этаж поднимемся.

Я задумалась, решая, как мне поступить. Заметив это, Глеб добавил:

– Да не съем я тебя. Но если хочешь, могу вообще в подъезде подождать.

– Хорошо, пошли к тебе.

Слава Богу, на встречу нам никто не попался, и до нужного этажа мы добрались без происшествий. Но все равно была напряжена и спокойно выдохнула только тогда, когда вошла в квартиру Глеба. Переодевалась я, разумеется, в его спальне. И не смогла сдержать улыбку, заметив на прикроватной тумбочке нашу совместную фотографию из фото-будки которую мы сделали в тот же день, что и парные тату. А ведь тогда мы в крайний раз гуляли по городу как пара. И я навсегда запомнила те эмоции, что подарил нам тот вечер, и всегда вспоминала его с теплотой. Вот и сейчас, глядя на эту фотографию внутри разливалось тепло. А еще было безумное желание забыть все плохое и, хотя бы на одно мгновение вернуться туда, где мы были так счастливы.

Я нашла Глеба на кухне. Он стоял с туркой в руках, готовя на плите кофе, и, кажется, не замечал моего присутствия. А я, облокотившись на дверной косяк спиной, нахально этим пользовалась, любуясь им.

В квартире было довольно душно, и даже включённый кондиционер еще не успел охладить нагретое горячим летним воздухом помещение. Поэтому Грачевский избавился от лишней одежды и сейчас, кроме брюк на нем ничего не было. Я наблюдала за его жилистыми руками, переплетённые выступающими венами. За тем, как перекатываются мышцы на его бицепсах, пока он ловко управляется с туркой. За тем, как хмурит брови, пока караулит, чтобы напиток не уплыл. На одной из них был свежий шрам. Да и на теле было немало синяков. Последствие после их драки с Марком. За неприлично длинными для парня ресницами, что так красиво отбрасывают тень на его лице. За его практически идентичной моей татуировкой на ребрах под самым сердцем, на которой говорилось, что оно принадлежит мне. А точнее не совсем мне, а Ведьмочке. Но именно так с самого первого дня нашего знакомства этот парень называет меня.

И невольно всплыл вопрос:

А кто мы сейчас друг другу?

Ведь мы давно уже расстались. А сегодня вроде как… Что? Помирились? Нет. Не совсем.

Снова вместе?

Тоже нет.

Да, у нас определенно есть чувства друг к другу. Но все же между нами все еще огромная пропасть из обид, боли и непонимания. Из наших необдуманных поступков. Произнесённых друг другу жалящих сердце слов. И наоборот, множество тех слов, которых бы стоило произнести. Причем желательно стоило сделать это в определенное время. И тогда бы мы наверняка не допустили бы столько ошибок и не нанесли бы друг другу столько болезненных и все еще кровоточащих душевных ран. Ну и, что теперь делать? Вариантов немного. Либо забыть все, сделать несколько шагов на сближение и попытаться преодолеть ее. Конечно, при условии, если мы оба захотим. Либо, вопреки нашим чувствам позволить этой пропасти навсегда разделить нас.

– Я чувствую, что ты на меня смотришь.
– Улыбнулся он уголком губ.

И даже несмотря на свое смущение, все же позволила себе улыбнутся.

– Хочешь кофе?

– Нет. Но вот от воды бы я не отказалась.

– Присаживайся. – Он кивнул на кухонный островок и, воспользовавшись его предложением, опустилась на высокий стул. Грачевский нахмурился, глядя на мои сбитые коленки, наверняка вспомнив, что это по его вине их повредила, но, к счастью, ничего не сказал. Платье подруги что она мне одолжила было коротковато, и прикрыть их не было возможности. Отчего ощутила, неловкость. И поскорее попыталась отвлечь его от разглядывания моих шрамов.

– Глеб, я хотела с тобой поговорить. Я как раз шла к тебе, когда меня схватили эти…

Грачевский напрягся при упоминании своих знакомых.

– О чем?

– Ко мне сегодня приходила девушка. Ее зовут Стелла. Она хотела поговорить с Марком, но, не застав его, рассказала все мне. В общем … - Замялась я, не зная с чего начать и опасаясь реакции Глеба.
– Недавно на одной из вечеринок она слышала один разговор. Тот парень Фил, что выиграл ваш спор… Это он подкупил участников, разделив выигрыш на всех, и специально столкнул вас с Марком. И помогала ему во всем Матвеева. Точных подробностей не знаю. Но это они подбросили ему имя Кристины. Это Вика украла у Марка телефон накануне вечером, когда он подвозил ее до общежития. А после от его лица скинула то самое видео в ваш чат.

– Даже если оно так, как ты говоришь…. Все равно это не отменяет тот факт, что Кит переспал с Крис! И возможно, он просто не успел вовремя скинуть то видео! – Повысил голос Глеб. – Черт! – Выругался он, когда уплыло кофе, и он с грохотом кинул турку с остатками напитка в раковину.

– Хорошо, покажи мне то видео.

– Зачем?

Он вцепился в края стола. Склонившись над ним, напротив меня.

– Грачевский, покажи мне то видео. – С нажимом произнесла я и даже для пущей уверенности спрыгнула со стула и точно так же, отзеркалив его позу, склонилась над столом. Так, что между нашими лицами было не более 15 сантиметров. Мы с вызовом смотрели, не желая уступать друг другу.

– Ладно! Если ты так хочешь … - Первым не выдержал он.

Отстранился и, пошарив по карману, достал свой гаджет и, запустив на нем нужное видео протянул мне.

Мелкая паутинка из трещинок расплывалась по всему экрану, видимо Глеб так и не успел заменить его. Но даже несмотря на это, изображение неплохо просматривалось. Не скажу, что мне было приятно на это все смотреть, а скорее даже наоборот, хотелось зажмуриться, чтобы не видеть.

Крупным планом было лицо Кристины. Сверху на ней покачивается вверх-вниз мужская обнажённая спина. Голова парня не попадает в кадр, только руки, туловище и частично обнажённые ягодицы. Ракурс выбран так, словно кто-то снимает их сверху. Или же камера закреплена чуть где-то в метре над ними. И если бы Кристина не произносила имя «Марк» разобрать, кто этот парень было бы невозможно. Потому что фигура такая же спортивная, как и у сводного брата. И я бы поверила, что это он, если бы не одно, но …

Проматываю раз за разом один и тот же фрагмент, чтобы убедиться в этом окончательно. И не могу сдержать облегченного выдоха, когда убеждаюсь в своей правоте. Потому что теперь точно знаю, что Марк не врал мне.

– Это не он!

– Что, так хорошо, знаешь, своего сводного братца? – Зло, выплевывает Грачевский, внося в свой вопрос определённый подтекст.

– Глеб! – Грозно смотрю на него, но и на его лице читается нервозность, а может и ревность. Это видно по тому, с какой силой он сжимает челюсти. – Сейчас я тебе докажу!