Что ж так даже еще лучше.

Вру ему, что нахожусь у Наташки. Не говорить же ему про Грачевского. Кто-кто, а он уж точно меня не поймет. Так что практически на цыпочках спускаюсь на пролет между этажами и прислушиваюсь. Жду, пока сводный закроет дверь и потопает вниз, не дожидаясь лифта. Вот что любовь с человеком делает! Раньше Максима никто бы не заставил лишний раз пройтись пешком. Да что там говорить! Его пятую точку от компьютерного кресла оторвать было то по силам только угрозам отца: о лишении карманных средств или урчащему желудку. А сейчас младшего Никитина и дома то поймать тяжело. Вон только и слышно удаляющийся топот, эхом отдающийся по всему подъезду.

Ну и слон же, братец! Это ж надо так топать, словно не он один, а целая рота солдат спускается по лестнице.

Дождавшись, пока шаги стихнут, ныряю в квартиру. И, прихватив с собой полотенце и халат, направляюсь прямиком в ванную, где наскоро принимаю душ. Прохладные струи помогают немного взбодриться и освободиться от неприятных мыслей.

Разглядываю свое обнажённое тело в зеркало и на удивление, не обнаруживаю на себе следы несдержанности и грубых ласк Глеба. Даже странно, что ни засосов, ни синяков на мне нет. Хотя я была уверена, что их будет не малое количество. Неужели Грачевский, находясь в практически невменяемом состоянии все-таки себя сдерживал? Ведь на моей коже синяки проступают только на раз-два и мне достаточно слегка удариться, чтобы обзавестись ими. А тут ничего. Может просто от страха побольше части я сама себе напридумывала? Ладно, как говорила Скарлетт О`Хара: подумаю об этом завтра. А сейчас нужно поторопиться, потому как в больнице нас ждет Назаров и маленькая Поля.

Наклеиваю под глаза патчи. Пока ношусь по комнате в поисках чего бы одеть - вечная проблема всех девчонок. Приходится периодически поглядывать на часы, стараясь уложиться в отведенные мне полчаса. В итоге останавливаю свой выбор на светло-голубых летних джинсах и простой белой футболке. Решаю в этот раз обойтись без каблуков, что-то больно часто я с них в последнее время стала летать. Поэтому надеваю белые босоножки на плоской подошве. Волосы приходится распустить, чтобы прикрыть скулы, а точнее последствия после пощёчины Давида. Краситься не стала, но корректором все же пришлось воспользоваться, чтобы хотя бы немного скрыть синяк. И если не приглядываться, то сразу и не заметишь. Но все равно для подстраховки беру с собой солнцезащитные очки. Ну знаете, из разряда тех моделей, что прикрывают сразу пол лица. Хорошо, что мне подобные вещи очень даже идут. Еще раз бросаю взгляд на свое отражение. Выгляжу вполне неплохо. По мне даже и не скажешь, что большую часть для меня проревела. А все-таки мамины чудо-патчи и сосудосуживающие капли для глаз творят чудеса.

Уже перед выходом набираю номер Марка, от которого у меня больше 30 пропущенных звонков. Оказывается, Грачевский поставил мой гаджет на беззвучный режим, а я и не заметила этого. Успокаиваю брата и говорю, что у меня все в порядке и чтобы не волновался. А еще прошу сдать обратно билеты на поезд, которые он успел уже приобрести. И уговариваю его еще немного погостить у моей бабушки, обещая, что сама к ним скоро приеду. Нехотя, но все же сводный со мной соглашается.

– Ну надо же, минута в минуту. – Комментирует Глеб, глядя на наручные часы, когда выхожу из подъезда.

– Вообще-то я редко опаздываю.

Смотрим друг на друга оценивающим взглядом и почти одновременно фыркаем от смеха. Еще бы, ведь Грачевский, как и я, вырядился в белую футболку и светло-голубые джинсы, лишь на пару оттенков темнее моих. Правда, на ногах у него были кроссовки, но тоже белого цвета.

– Если я не ошибаюсь, это называется Familylook? – Улыбается он во все свои 32.

– Ну-у или у дураков мысли сходиться. – Язвительно добавляю я. – И вообще-то мы с тобой не семья.

– Это пока. – Добавляет он с такой уверенностью, что даже по лбу треснуть хочется.

– Не рановато ли ты об этом говоришь? Мы и встречаться то снова начали меньше часа назад. А ты уже делаешь такие заявления.

– Не ворчи, Ведьмочка. Кто знает, что будет дальше и как сложиться судьба. Но лично я, кроме тебя, в роли своей жены никого не вижу.

– Ну и балабол же ты, Грачевский! – Натягиваю на глаза очки и, не дожидаясь парня спускаюсь по лестнице в сторону уже ожидающего нас такси. Глеб смеется и нагоняет меня, притягивая к себе за плечи. Последние три ступеньки минуем уже вместе.

– Я тебе уже говорил, что люблю смотреть на то, как ты смущаешься. А еще, оказывается, мне нравится, когда ты злишься.

– Граче-е-евски-ий! – Возмущено тяну я, чуть ли не скрепя зубами. А этот гад улыбается, открывая дверь автомобиля и вытягивая руку в приглашающем жесте.

Ох, на языке много чего вертиться, но высказать не решаюсь, потому как таксист бросает на нас недовольный взгляд. Наверняка ведь этот дядечка уже замотался ждать нас, сидя на такой жаре.

Как ни странно, но получаю какое-то необъяснимое удовольствие, пока мы бродим по детскому супермаркету, скупая все по списку. Глеб даже к выбору соски подходит с такой ответственностью, словно покупает не пустышку, а автомобиль. Бедная девушка-консультант. Ну и натерпелась же она от этого дотошного парня, да еще при этом вежливо улыбалась. Мне кажется, ей премию нужно выписать за то, что она нас вытерпела. Пока он не видел, читая отзывы в интернете и разбираясь, какие подгузники лучше приобрести, я тоже прикупила для их сестрички пару костюмчиков и погремушек.

Когда мы вошли в палату, Назаров стоял напротив окна, бережно держа на руках маленький темноволосый комочек в ярко-розовом костюмчике. Он что-то полушёпотом ей рассказывал. Если я не ошибаюсь, это был отрывок из «Маленького принца». А Поля в ответ издавала кряхтящие звуки, которые вот-вот грозились перейти в плач.

Кирилл если и был удивлён, что мы появились вместе с Глебом, то особо вида не показал. Лишь скользнул по нам взглядом чуть дольше положенного, задержав его на наших сцепленных руках. Конечно же, Грачевский вцепился в меня, как клещ и не позволял выдернуть пальцы из его даже в помещении. Кир в немом вопросе приподнял одну бровь, глядя на меня. В ответ неуверенно пожала плечами. А после он посмотрел уже на брата.