Этот поцелуй был совсем другой. То есть Глеб не раз целовал меня именно так, когда мы были вместе. Но он никак не сравнится с теми, что были в начале дня, когда Глеб был во власти своей ярости и намеренно подавлял мое сопротивление, причиняя боль. Как будто меня целовали совсем два разных парня. Словно у Грачевского был злобный брат-близнец. И тот, что находился сейчас рядом, не был мне противен, а скорее наоборот. Я тянулась к нему каждой клеточкой своего тела. С этим человеком хотела быть рядом. Именно его я любила.

В груди одновременно было больно и радостно от осознания, как же сильно по нему соскучилась. Как мне не хватало его прикосновений и поцелуев. И сейчас полностью растворялась в этом мгновении, со всей силой вжималась в мужское тело, как будто от этого зависели наши жизни. Не прерывая поцелуя, Глеб приподнял меня от пола. Развернулся, и теперь уже я соприкасалась своей спиной с согретой его горячим телом стенкой. Он удерживал меня на весу, и ничего не оставалось, как сцепить свои ноги вокруг крепких бедер парня. Мы не прерывали своего поцелуя, даже когда створки лифта вновь открылись уже на его этаже, когда вновь оказались закрытыми и даже когда потух свет. Прерывались лишь на небольшие мгновения, чтобы сделать глоток воздуха, а после вновь продолжали.

Одно на двоих прерывистое дыхание перемешивалось с полустонами. И только когда свет вновь загорелся, извещая о том, что подъёмным механизмом хотят воспользоваться, Грачевский успел среагировать и нажать клавишу «Стоп». А после уже другую, для раскрытия дверей. И вместе со мной выскользнул из кабинки, сделал несколько шагов, и я немного вскрикнула, когда моя спина вновь соприкоснулась с холодной поверхностью, но Глеб поймал его очередным поцелуем.

– Отпусти меня, Грачевский.

– Не-а. – Мотнул головой, проводя носом по моему виску. И тихо рассмеялся, обжигая горячим дыханием мою шею. При этом, продолжая, шарить одной рукой по своему карману в поисках ключей от квартиры. А найдя нужный, наощупь вставил их в замочную скважину. Мне оставалось только удивляться его ловкости. Вот я, к примеру, даже зарядное устройство от телефона не могу ни глядя вставить в розетку, а он без лишних усилий не глядя открыл замок. – Никуда я тебя не отпущу, моя Ведьмочка. – Прошептал, внося меня в свою квартиру.

Однако, отпустить ему меня все же пришлось. Потому что снять туго зашнурованные кроссовки в таком положении было довольно-таки трудно. И когда он попытался это сделать, пошатнулся и потерял равновесие. И мы чуть было не упали. Хорошо, что этот парень обладал хорошей реакцией и сумел нас удержать. Оба прыснули от смеха, и еще раз на мгновение соприкоснулись губами. А уже потом он аккуратно поставил меня на пол, позволяя по-нормальному снять обувь. Но прибывала на своих двоих не долго, потому как Глеб вновь подхватил на руки и отнес на диван. Присел, облокотившись на спинку, так, что оказалась верхом на его бедрах. Эта поза мгновенно напомнила мне о нашем безумстве в машине, и воспоминание отозвалось приятным, но одновременно болезненным томлением внизу живота. Он притянул меня ближе, удерживая за талию. Провел своим носом по волосам к виску, от него к ушку, обвел им мочку и спустился к шее, заставив меня отклонить голову на бок и сделать прерывистый вдох.

– Тише, Ведьмочка, - Я кожей почувствовала, как он улыбается. И вновь навеяло чувство дежавю. – Ты даже представить не можешь, как соскучился по твоему запаху. – Приподнялся и крепко обнял. Я тоже обвила руками его шею, зарываясь пальцами в волосы на затылке.

Массировала их, поглаживала. А Грачевский, словно ластившейся кот, подставлялся под мои ласки прикрыв глаза.

– Коварная. Решила меня убаюкать?

– Даже не планировала, – Немного отклонилась назад, вглядываясь в любимое лицо. – Хотя, тебе бы не помешало. Ты вообще видел свои синяки под глазами? А свои впалые щеки - провела пальцем по ямочке. – Когда ты вообще в последний раз ел?

Пожал плечами.

– Не помню. Кажется, с утра протеиновый коктейль выпил.

– Протеиновый коктейль, значит? Разве это еда, Грачевский? Как долго ты еще продержишься в таком состоянии? Силы тебе еще понадобятся. Ты нужен своим сестрам и брату.

– А тебе? Тебе я нужен?

– Дурак. К чему такие глупые вопросы?

– Скажи. Я хочу это услышать.

– Зачем? Чтобы потешить свое самолюбие?

– Нет. Просто мне все время кажется, что нахожусь под каким-то кайфом, а ты всего лишь моя галлюцинация. Что очень скоро очнусь, и тебя не будет рядом.

– Успокойся, Грачевский. Никуда я от тебя не денусь. Но если тебе так хочется, то… Глеб, ты мне нужен, очень. А еще я очень сильно люблю тебя.

Расплылся в улыбке Чеширского кота. А я поцеловала его в эту улыбку.

– Давай я тебе что-нибудь приготовлю. Ты покушаешь и хотя бы немного поспишь?

– Да не хочу я спать. Хочу побыть с тобой, пока ты не убежала домой.

– А если я останусь сегодня у тебя, то ты согласишься?

– Заманчивое предложение, – Ухмыляется он, щурясь, как от солнца.

Достаю из кармана телефон и набираю номер Макса. После четвертого гудка слышу недовольный голос сводного братца:

– Да. У тебя что-то срочное?

Он на взводе. Видимо отвлекла от чего-то важного.

– Макс, я сегодня у Наташки заночую. Так что не теряй.

– Могла бы и смс скинуть. Необязательно звонить.

– Только не говори родителям, ладно?

– Хорошо, не сдам. Но ты у меня в долгу.

– Шантажист!

Слышу в трубке фырканье.

– Ладно, пока.