Ни говоря не слова, соскользнула со стула, подошла к нему и обняла. Глеб ответил на объятья и, кажется, немного расслабился.

– Знаешь, никогда бы не подумала, что Вика способна на нечто подобное. И ладно, ко мне или к тебе у нее могут быть претензии. Но что ей сделали Марк и Крис?

– Не знаю, Юлька. Порой поступки некоторых людей сложно объяснить. Я бы тоже не подумал, что Матвеева устроит нечто подобное. И, к слову, я теперь в курсе, где твой сводный братец находится. Засветился, когда покупал, а потом обратно сдал билеты на поезд. – Напряглась и почувствовав это, Глеб хмыкнул. – Да не нервничай ты так. Не собираюсь сейчас искать с ним встречи. Поговорим, когда вернется. Но, честно говоря, неожиданное место. Я так понимаю он сейчас у твоей бабушки?

– Угу. – Не видела я смысла скрывать дальше.

– Понятно.

Я принялась прибирать со стола, но Грачевский забрал у меня из рук тарелки.

– Я сам. Все должно быть честно. Ты готовила, я убираю.

Опустилась на стул и не могла сдержать улыбку наблюдая за тем, как он моет под краном посуду.

Но спустя некоторое время все-таки не сдержалась, подошла к нему и обняла со спины. Видимо, так сильно соскучилась по Глебу, что мне постоянно хотелось его касаться. Резко развернувшись в кольце моих рук, он приподнял меня за талию и усадил на кухонный гарнитур. И, вклинившись между моими бедрами, страстно поцеловал.

– Ты намочил мою футболку.

– Так сними ее…

– Граче-евски-ий! – Шутливо замахнулась на него, но он увернулся, перехватив мою руку за запястье.

Ну и реакция же у него! Прям как у змеи.

– А я тебе дам другую. – Расплывается он в хитрой улыбке.

Еще раз целует, а потом, подхватив за талию, спускает меня на пол. Но не отпускает меня от себя, а притягивает и начинает медленно покачиваться из стороны в сторону. Даже не сразу осознаю, что Глеб ведет меня в танце. А когда понимаю, то расслабляюсь и кладу руки ему на плечи. Из колонок играет песня: Nebezao NЮ – Медляк, а мы покачиваемся в такт музыке. Время от времени притягиваясь, как магниты для очередного поцелуя. Впервые за долгое время я ощущаю себя счастливой, но в то же время чувствую за это вину. Разве я имею право на счастье в такой момент? Когда моя лучшая подруга каждую секунду борется за свою жизнь, когда мой любимый парень и его сестры и брат потеряли маму, и когда маленькая малышка может очутиться в Доме-малютки. Но я стараюсь отбросить эти мысли и просто побыть рядом с Глебом. Пусть хотя бы он ненадолго забудет обо всем этом. И если мне это под силу, то заберу у него часть боли.

Когда композиция заканчивается, он продолжает удерживать меня в сильных руках.

– Пойдем, малышка, дам тебе сухую футболку. – Его грудь вздымается, а голос стал томный, и к нему добавилась небольшая хрипотца.

Понимаю, что он возбужден после всех наших нежностей, поэтому поспешно отстраняюсь, чтобы дать ему возможность прийти в себя.

– Можно я приму душ?

– Конечно, могла бы и не спрашивать.

Получаю от своего парня его чистую белоснежную футболку и полотенце. А когда выхожу из ванной, застаю его спящим. Аккуратно, боясь разбудить, занимаю свободную половину на его кровати. Стоит мне только коснуться подушки, как Глеб притягивает меня к себе, обнимая со спины. Замираю, но по его ровному дыханию понимаю, что парень все еще спит.

Когда просыпаюсь, на улице все еще темно, а вот любимого парня рядом нет. И судя по тому, что его сторона кровати довольно-таки прохладная, уже давно. Смотрю на часы, что висят на стене. Время только четвертый час утра.

Но где же тогда Грачевский?

Долго не думая, иду на поиски. Нахожу его на балконе с чашкой кофе в руках.

– Чего не спишь?

– Это ты чего не спишь, Ведьмочка? – Натянуто ухмыляется. – А если быть честным, то не спится. Всякая хрень в голову лезет. Вот, ушел сюда, чтобы тебя не разбудить.

Беру из его рук чашку и делаю глоток уже остывшего напитка. Он крепкий и очень горький. Поспешно возвращаю его хозяину.

– Фу-у как ты вообще его пьешь?

Ухмыляется.

– Привык уже к горечи.

Глеб ставит чашку на широкие перила, а сам притягивает меня за руку к себе.

– Пойдем в дом, а то замерзнешь. Здесь прохладно.

Не сопротивляюсь, позволяя ему отвести меня обратно в кровать и даже накрыть одеялом. Сам он тоже размещается рядом. Лежим лицом к лицу. Поочередно гладим руки, сплетаем пальцы, слушая тишину и любуясь друг другом. В комнате так тихо, и кажется, что мы можем даже услышать наше учащенное сердцебиение. Воздух сгущается, каждый вдох и выдох получается более шумный, чем предыдущий. Между нами искрит. Поднеси спичку, и все вспыхнет. Нас тянет, как магнитом, и мы срываемся в страстном поцелуе.

Целуемся, как в последний раз. Руки живут своей жизнью, изучая полуобнажённые тела друг друга. Воздух становится один на двоих, как и дыхание. Наши языки ведут свой незамысловатый танец страсти. И от этого поцелуи становятся все более требовательные, а ласки настойчивее. Сама не замечаю, в какой момент оказываюсь, лежа на спине, придавленная мужским телом. Обоих уже трясет от возбуждения. В животе все стянуло в тугой узел. И хочется хотя бы немного облегчить это болезненное томление.

Отстранившись, Глеб нависает надо мной. Прикрывает глаза, но при этом часто и прерывисто дышит.

– Черт, Юлька. Все, хватит! Еще чуть-чуть и я уже не смогу остановиться.

– Так не останавливайся. – Бросаю я, пока в очередной раз не успела испугаться и передумать. Потому что в этот момент мне и самой уже чертовски мало одних поцелуев.

Наверное, я самый нелогичный человек в этом мире. Ведь еще меньше суток назад я так этого боялась и пыталась избежать нашей близости, а сейчас предлагаю сама.

– Что? – Распахнул он свои ресницы, недоверчиво глядя на меня. В тот момент, как я засмущалась и зарделась от произнесённых слов.