– Какой бред… – проговорила Аэлита.

– Знаю… Эл, пожалуйста, соглашайся. Ведь эта вечеринка последняя в этом сезоне. Следующая будет не раньше мая следующего года. Это точно!

Но Аэлита не хотела с этим связываться. После истории с Викой и Носиком… когда все теперь думают, что её муж встречается с другой женщиной у неё за спиной… Да и после того скандала, когда они с Носиком поцеловались у всех на глазах… Вряд ли об этой истории все забыли. Но Павел смотрел на неё с такой уязвимостью в глазах… А для того, чтобы её убедить использовал дипломатический стиль общения, в отличие от предыдущего раза.

– Сделай это ради нашей семьи, – добавил он. – Ведь наше материальное положение зависит от моего успеха.

Аэлита посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:

– Хорошо, я пойду.

В ответ он широко улыбнулся ей, а потом взял её руки в свои и крепко сжал. Ей казалось, что позор, который так или иначе накроет её, не перевесит то нечто более важное, чего своим согласием она могла достичь. И дело было не в достижении лучшего материального положения, а скорее, душевного.

***

Аэлита для этой вечеринки выбрала шифоновое платье розового цвета на тонких бретельках с узором из цветков роз. Ей казалось, что она выглядела в нём через чур романтично, а настроение у неё в тот день было прямо противоположное. Она решила обуть к этому платью чёрные туфли, чтобы казаться хоть чуточку строже, а ещё добавила к своему образу серьги с чёрными агатами и сумочку того же цвета.

До самого последнего момента Аэлита была против того, чтобы брать с собой Эмму. Девочке к тому времени исполнился уже год и три месяца, и Аэлита не хотела, чтобы её дочь дышала сигаретным дымом и наблюдала за пьяными и сквернословящими людьми. Но Павел заверил её, что большую часть вечеринки они с Эммой проведут на заднем дворе, где соберутся такие же мамочки со своими детьми. Прогноз погоды в этот день обещал тёплую погоду без дождя. Несмотря на это на улице уже стояла осень, хотя и самая ранняя. Аэлите нужно было прихватить с собой тёплых вещей для дочери. В итоге, после не коротких и бурных споров Эмма, в конце концов, отправилась с ними.

Когда они втроём вошли в зал, освещённый тусклым вечерним светом и заполненный разодетыми людьми с фужерами и рюмками в руках, Аэлите показалось, что они её узнали и посмеивались над ней. Неужели у этих людей не было тем поинтереснее? Наверняка были! Скорее всего дело было в её негативном настрое. Она просто накручивала саму себя.

Через минуту Аэлита увидела Дениса. Когда они подошли к нему он сказал, что Настя и Петя уже были на детской площадке. Аэлита сразу высказала желание отправиться к ним. Из-за шумной обстановки и собственных негативных мыслей ей хотелось поскорее покинуть этот зал, но Павел попросил её ненадолго остаться.

Он оставил её и Эмму за круглым столиком, а сам ушёл по своим делам. Аэлита заказала себе чашку чая, но у неё не получалось сделать из неё и глотка, потому что Эмма не могла усидеть на месте. Она вела себя крайне непоседливо. Видимо дело было в шумной и многолюдной обстановке.

Плюс к этому Эмме понравился изумрудный брелок в виде дракончика, прикреплённый к сумочке худощавой женщины в чёрном деловом костюме. Она сидела за соседним столиком. Аэлита не могла оторвать дочь от предмета её пристального внимания. В это время Павел махнул Аэлите рукой из толпы в знак того, чтобы она подошла к нему.

– Эмма, пойдём погуляем, хорошо? – сказала Аэлита и взяла дочь на руки.

Но как только она это сделала, Эмма начала хныкать и тянуть руки к «дракончику».

– Вы посмотрите, как мы расстроились, – сложив губы трубочкой, сказала обладательница сумочки с дракончиком. – Ты такая прелестная девочка, что я бы с радостью подарила тебе этот брелок, если бы он не стоил целое состояние. Ну не плачь, не плачь…

Аэлита сделала шаг от женщины. В ответ на это Эмма подняла рёв, который приглушил царившую вокруг шумиху от музыки и десятков гостей.

– Какие же мы настойчивые… Девушка, если вам нужно срочно идти, то идите. Я за ней присмотрю, – сказала женщина, обнажив белоснежные зубы. – Когда вы вернётесь, её нетерпение превратится в безразличие. Дети в этом возрасте быстро теряют интерес к понравившимся вещам. Я знаю, о чём говорю. Троих детей вырастила.

– Я бы не хотела… – сказала Аэлита, пытаясь успокоить дочь.

– Не беспокойтесь. Мы просто посидим вместе за столиком. Да, красавица?

Женщина протянула руки вперёд, и Эмма потянула к ней свои. Аэлита заметила, что её дочь теперь принялась изучать края чёрной шляпки женщины.

Павел снова позвал её из толпы, а Эмма по-прежнему капризничала. Аэлита задумалась. Несмотря на то, что этой женщине на вид было около пятидесяти лет, а одета она была как английская бизнесвумен, от неё веяло знанием о том, как нужно обращаться с детьми. У всех людей свои причуды, но Аэлита уже научилась распознавать в человеческих глазах истинную любовь к детям.

Она отдала дочь в руки женщины, и та сразу уселась на стул и стала играть с Эммой на коленях. Звонкий смех дочери стал для Аэлиты ещё одним подтверждением искренности этой женщины.