Очень уж это меня волновало… Я ощущал за этим новую тайну, что может оказаться ещё более важной. Также я не намеревался рассказывать старому Пуллеру о том, что услышал. Когда придёт время, он сам обо всём узнает. Поэтому я поделился только тем, что Вонахейм будет официально обвинён Инквизицией.

Как еретик, колдун либо пособник, пока остаётся тайной.

— Мне нужны люди, — говорю я Бертраму. — В Мифорде нет «Небесных братьев», лишь обычная стража, так как город находится под прямым контролем Бармура. Я могу послать туда, к «Небесному лорду» Маллистеру, но предпочту уладить дело по-быстрому. Уже сегодня.

Иначе есть риск, что подозреваемый успеет сбежать.

— Но ведь вы сами инквизитор, хоть и младший, — говорит купец, вытаращившись на меня.

— О да, — киваю я, — но если соблаговолите меня просветить, как нам ворваться в дом Друда и одолеть его стражу, то я воспользуюсь вашим мудрым советом.

Бертрам фыркает, а я продолжаю.

— Мне нужны несколько мужчин с кувалдами и ломами. Я видел дверь в резиденцию Вонахеймов и не хотел бы провести под нею ночь, умоляя, чтобы мне открыли. А Друд явно будет готов на всё. Уверен, он воспользуется шансом сбежать. Думаю, даже не поколеблется меня убить, если только предоставлю ему такую возможность. А я могу жить ради ваших двух сотен золотых, но не намерен ради них умирать.

Пуллер покачал головой.

— Вижу, вы подняли цену, — произнёс он ровным голосом. — Но я честный человек и люблю своего сына. Значит, дам вам столько, сколько потребуете. Хотя… — мужчина сделал паузу, — я мог бы уже ничего не давать, не так ли?

Я задумался над его словами. В данный момент на мне лежал инквизиторский долг раскрытия дела. Я не мог уехать из города без допроса брата Морны и доведения всего дела до конца.

— Могли бы, — со скрипом признаю.

— Вы получите свои деньги, — пообещал Бертрам. — А эти дополнительные пятьдесят драконов — моя плата за голову Друда.

— Вы её не получите, — решительно отвечаю ему.

— Я — нет. Мне будет достаточно самой мысли, что вы занимаетесь им с присущим Инквизиции старанием, — купец мечтательно улыбнулся. — Что уж там, я даже порекомендую вас, инквизитор Шторм, своим друзьям. Как того, кто умеет решать… сложные поручения.

— Это очень щедрое предложение, — признаю я. — Должен признать, с вами было приятно работать, господин Пуллер.

— Помните, однако, об одном, инквизитор. Не меняйте на ходу правила игры. Вы еще молоды и я прощу вам азарт при торгах. Но поверьте мне, величайшее сокровище, которым можно обладать на свете — это доверие. Если разойдётся слух, что вы им злоупотребляете, то потеряете всё.

Его слова оседают прямо в моей голове. Вынужден признать, в торгах Бертрам меня уделал. Да и говорит, по сути, верно.

— Надеюсь, вы будете довольны вложением, — киваю ему, — в конце концов, полторы сотни золотых на дороге не валяются.

— Пятьдесят добавлю вам как премию, — закончил он. — От чистого сердца.

В течение двух часов, пока купец искал людей, я не сидел сложа руки. Тщательно подготовил снаряжение, надел броню, которую прикрыл своим привычным чёрным плащом, заготовил метательные ножи, проверил на сколы меч.

Снаряжение — это то, что может позволить мне выжить в тяжёлой ситуации. Всё, как обучали в Инквизиции, а я был очень способным учеником.

Наконец, Пуллер привёл ко мне шестерых здоровяков, вооружённых кувалдами, топорами и ломами. Всё как я и хотел. Согласно королевскому закону, я привёл их к присяге как временных подчинённых Инквизиторской службы. Думаю, им будет о чём рассказывать до глубокой старости. Однако я решил, что будет неплохо, если к их рассказам добавится нотка драматизма.

— С этого момента вы, как мои временные подчинённые, подпадаете под правила и законы Инквизиции и «Небесного Клинка», — торжественно объявил я.

Судя по виду, мужики не поняли меня до конца. Кажется они вообще плохо улавливают длинные предложения, за время произнесения которых можно опорожнить кружку пива. Тогда я решил приблизить к ним проблему с помощью упрощения, которое, возможно, будет понято лучше.

— Если не выполните приказы, будете убиты, — слова были просты и понятны каждому. — Те кому повезёт — на месте. Неудачники — только после допросов.

Улыбки гасли на их лицах так же быстро, как пламя свечей, срезаемое клинком. Это был тот эффект, на который я рассчитывал, и меня порадовало, что эти дуболомы хоть тут меня не разочаровали.

— Вперёд, господа, — с улыбкой приказываю я.

Начиная операцию против Друда Вонахейма, я действовал согласно специально разработанным мастером над законами правилам. Однако, вместе с тем я отлично понимал, что детальное расследование может найти в моих действиях некоторые неувязки. Скажем… мне ведь было нужно сопоставить показания Хендрика с показаниями Друда. Ибо, неужели бредящий узник говорил правду? Может он лишь свято верил в собственные слова, родившиеся в результате видений, вызванных горячкой и болезнью? Но даже если я поверил словам сына купца Пуллера, то ведь был обязан обратиться к городскому совету и начать официальное расследование против столь высокопоставленного человека. Почему я так не сделал?