— Пройдём, — холодно обращается ко мне.

Я покорно следую за ней, испытывая любопытство к происходящему. Она открывает мне комнату и позволяет войти первой. Мне хватает одного лишь взгляда и вдоха, чтобы понять, чья эта спальня.

«Давид…» — стонет с болью сердце.

Настолько знакомый аромат, настолько любимый. Внутри все сжимается от мысли, что я когда-то могла быть здесь, с ним.

— Зачем ты меня сюда привела? — еле произношу я, медленно обводя взглядом комнату, и начинаю пятится обратно к двери

— Тебе нужно побыть здесь немного, я уверена очень многое в твоей, — запинается. — Голове встанет на места.

Марта сейчас явно более сдержанна в своих высказываниях. Она с лёгкостью могла бы вернуть мне моё оскорбление, которым я ее наградила в палате, но вовремя остановилась.

Делаю пару шагов, растеряно озираясь по сторонам в поисках ответов на свои вопросы. Но, вместо них, во мне начинает зарождаться хаос нахлынувших воспоминай. Их оказывается так много, что я начинаю терять голову.

Что Марта хочет от меня? Чтобы я вспомнила, как люблю Давида? Так я и без того это знаю, чувствую. Только проблема в том, что моя любовь не нужна ему, так же, как и я сама.

Пожалев, что иду на поводу у этой девушки, я решительно разворачиваюсь к выходу, желая покинуть комнату. Уверено вздернув подбородок, я уже готова дать достойный отпор Марте в предстоящем диалоге, как вдруг замираю, увидев огромную картину на всю стену. Я спешу подойти к ней и присмотреться в увиденное, так как не верю своим глазам.

На ней изображено море, рассвет и девушка… очень похожая на меня.

— Кто это? — озадачено смотрю на Марту.

Уверенна, что она знает точный ответ.

— Ты. Это я фотографировала тебя в Каннах.

— Я… — шепчу с изумлением и возвращаюсь взглядом к картине.

Я разглядываю каждую линию на изображении и чувствую, как теряю дар речи. Прикасаюсь к ней и аккуратно провожу пальцем по контуру, желая убедиться, что не схожу с ума, и она мне не мерещится.

Если он использовал меня, если не испытывал ко мне чувств, то почему моё изображение висит у него в комнате?

— Марта, я ничего не понимаю…

Я прохожу к кровати, присаживаюсь на неё и продолжаю разглядывать картину, пока воспоминания о забытых мною днях с Давидом постепенно возвращаются ко мне.

— Он любит тебя, — слышу тихий голос Марты позади себя. — Оставлю тебя одну, уверена, тебе есть о чем подумать.

Девушка выходит из комнаты, оставив меня наедине с собой и с памятью, что полностью распахнула замок к моей настоящей жизни.

Не имея сил держать спину ровно, я забираюсь на кровать и подбираю под себя ноги. Почувствовав такой знакомый аромат, идущий от подушки, я беру её и, закрыв глаза, прижимаю к сердцу, в надежде, что даже небольшой отпечаток Давида сумеет утешить ноющую боль.

А память начинает все расставлять по своим местам…

Всё началось здесь. На ресторанном балконе. В ту самую минуту, когда я устремила взгляд на звёзды, слегка облокотившись на мраморную балюстраду.

За большими дверьми гул голосов не прекращался; все были увлечены друг другом, в то время, как я была увлечена бездонным небом, покрытым миллионами сияющих бриллиантов.

«Амели, любопытно, ты когда-нибудь влюблялась?» — получасами ранее поинтересовалась у меня знакомая, чем заставила всех девочек затаить дыхание, в ожидании моего ответа. Но я лишь улыбнулась им и, взяв свой бокал шампанского, встала и прошла к столу, за которым сидела моя семья.

Мой ответ был бы отрицательным: «Нет, любви я не познала». Но произносить подобное вслух я не желала, ведь это сокровенное и самое бесценное, что есть у меня — моя душа, куда я не позволю никому войти.

И пусть моё сердце так и не сумело познать вкуса возвышенных чувств, я все равно верила, что где-то на свете она существует. Такая необъятная, необъяснимая и окрыляющая.

И порой становится грустно от мысли, что возможно мне не удастся испытать этой симфонии счастья. Ни сегодня, ни завтра, никогда.

Через несколько месяцев я должна была выйти замуж по воле отца, который всегда желал и делал для нас, своих детей, только самое лучшее. Выбором его я крайне довольна: достойный, воспитаний парень из многоуважаемой семьи. Но увы, при виде него, ни один лепесток не колыхнулся на дереве моей души. И все грезы о волшебной любви "с первого взгляда и до последнего вздоха" испарились в одночасье.

Однако я не лишилась веры, что мы сумеем построить крепкий брак с этим человеком и однажды, все-таки, сумеем полюбить друг друга.