— Откуда я это знаю? Я ничего о тебе не знаю, — отвечает он, поправляя член рукой и морщась. — Все, что вылетает из твоих уст, — проклятая ложь.

Я иду назад, направляясь к водительскому сиденью.

— Иди на хуй. Ты ведешь себя как придурок.

Он бросается на меня, как будто собирается схватить меня.

— Я веду себя как человек, который только что принял немного Е и хочет потрахаться. — Его рука снова тянется ко мне, и он хватает меня за бедро. — Давай, Вайолет, позволь мне выбить из тебя все дерьмо. Тебе не придется ничего чувствовать. Я обещаю. — Он выглядит так, будто вот-вот достигнет оргазма, на его лице чистый экстаз.

— Понятия не имею, что это значит, — говорю я, извиваясь от его хватки, моя кожа горит, когда он впивается пальцами в мое плечо. Но мне удается высвободить руку, дотянуться до двери и рывком открыть ее. — Но я ухожу.

Он качает головой, а затем подходит ко мне с распростертыми объятиями, как будто собирается меня обнять. Я отпрыгиваю в сторону и ударяюсь бедром о дверь. Мои глаза наполняются слезами от боли, когда его руки скользят по мне, он теряет равновесие и падает на водительское сиденье. Он тянется к ключам, посмеиваясь себе под нос, и я понимаю, что он никогда не собирался ко мне приставать. Он снимает их с замка зажигания и соскальзывает с сиденья, накручивая цепочку ключей на палец и поднимаясь на ноги.

— Наслаждайся прогулкой, куда бы ты ни направлялась. — Он пятится по подъездной дорожке, засунув руку в карман низко сидящих джинсов, и ухмыляется, как мудак. — Признай это, Вайолет, тебе больше некуда идти, так что можешь пойти со мной, детка.

Я сжимаю пальцы на руках в кулак, а затем сгибаю их, говоря себе не открывать рот, но он слишком сильно проник под мою кожу, и мой контроль над моим ртом обрывается, как тонкая резиновая лента.

— Развлекайся, побеждая себя, потому что признай это, никто не хочет быть с тобой.

Это неправильно так говорить, но либо я слишком зла, чтобы волноваться, либо я ищу опасность момента, чтобы перестать чувствовать боль, которую я чувствую — я в противоречии со своим разумом. Когда Престон бросается ко мне, я прикидываю, сколько сил потребуется, чтобы сбить его с ног, и хватит ли у меня смелости сделать это с ним. Несмотря на то, что он накачался таблетками и марихуаной, и не может ясно мыслить, это не значит, что он будет видеть то же, что и я, когда протрезвеет.

Его руки тянутся к моим плечам, и я готовлюсь поднять ногу, чтобы ударить его по яйцам, когда его рука внезапно отклоняется вправо, и через несколько секунд его кулак сталкивается с моей челюстью.

Громкий хлопок, и в ушах начинает звенеть.

— Ой… блядь, — издав истошный стон, я, хватаясь за челюсть, когда моя голова падает вперед, а плечи опускаются.

— Черт возьми, Вайолет, почему бы просто не дать мне то, что я хочу, хоть раз! — кричит он, его голос ломается. — Я отдал тебе все, чего никто другой не сделал бы, и все же ты остаешься занозой в моей заднице!

Ослепляющая боль пронзает мою щеку, и я уже чувствую, как она отекает. Несмотря на то, что слезы жгут глаза, я чувствую себя тревожно довольной, мое сердце бьется с бешеной скоростью.

Я поднимаю голову с бесстрастием на лице и медленно опускаю руку от щеки. Он жадно дышит, его грудь поднимается, а затем опускается, глаза широко раскрыты, зрачки расширены, лицо красное и мокрое от пота. Я ничего не говорю, потому что это не имеет смысла. Я просто разворачиваюсь и иду по тротуару. Он ничего не говорит, но я оглядываюсь через плечо, когда дохожу до улицы в конце подъездной дорожки, а он все еще стоит у машины и наблюдает за мной.

Я поворачиваю налево и иду по шоссе, не удосужившись сдвинуться с места, когда мимо проносятся машины со скоростью шестьдесят пять миль в час. Ветер, обдувающий мое лицо, когда мимо проезжают машины, успокаивает панику в моей груди, которая не покидала меня с тех пор, как мне позвонил детектив. Самой мысли о том, что они могут свернуть в сторону и вытащить меня из этого мира, достаточно, чтобы отвлечь мое тело от того, что оно чувствует, а мой разум, от того, что он думает. Когда я подхожу к окраине города, где всего лишь несколько ферм, я достаю из кармана сотовый телефон. Темнеет, и я устала идти, но мой список контактов состоит из Престона и нескольких парней, с которыми я часто общаюсь…

Я уже собираюсь сунуть свой телефон в карман, когда он начинает петь рингтон, принадлежащий какому-то неизвестному номеру. Я ненавижу то, что я немного разочарована тем, что это не мелодия для звонка Престона, и когда я отвечаю, я звучу более сварливо, чем мне хотелось бы

— Привет.

Там долгая пауза.

— Серьезно, снова. — Я качаю головой, собираясь повесить трубку.

— Вайолет Хейс? — спрашивает он несколько знакомым низким голосом.

— Я думаю, мы уже установили, что это я. — Я оглядываюсь на цветущие деревья вокруг меня, на высокую траву в полях, на канаву на обочине дороги. Все места, где может спрятаться крипер.

Он тихо смеется в трубку.

— Да, я полагаю.

— Но чего мы не установили, так это того, кто ты, — говорю я, ускоряя шаг.

Он делает длительную паузу.

— Можешь пока просто называть меня другом?

— Не могу, — говорю я, пытаясь стряхнуть с себя неловкость ситуации. — У меня нет друзей.

— Мне жаль это слышать, — искренне отвечает он. — Неприятно, когда у тебя нет друзей.

— Это отстойно примерно так же, как и все остальное. — Я сворачиваю в траву, когда мимо проносится машина, нервничая больше, чем хотелось бы.