Люк

Потребовалось много энергии, чтобы не выбить дерьмо из парня, который вел себя грубо с Вайолет. Удивительно было то, что, какой бы самоуверенной ни была Вайолет, она действительно боялась его. Она почти собиралась позволить ему затащить себя в этот дом и сделать с ней черт знает что, так что я вмешался, хотя и не хотел вмешиваться в ее явно беспорядочную жизнь. Я не вмешиваюсь ни в какой ситуации. Может быть, за Кайдена, или Келли, или даже Сета, но для какой-то сумасшедшей, взбалмошной девушки, которую я встретил всего несколько недель назад, никогда. Тем не менее, я это сделал, и теперь я могу сказать, что собираюсь принять еще более активное участие, потому что ей некуда идти.

Странно то, что она выглядела почти взволнованной по этому поводу. В том, как старый чувак кричал на нее, грубил ей, а потом мы начали драться. Я не уверен, что мне это показалось, но, если это не так, это заставляет меня задуматься: ей нравится попадать в неприятности? Или есть какая-то другая причина?

— Ты можешь просто высадить меня в центре города, — говорит она, глядя в окно, пока я еду по шоссе к центру Ларами.

Я включаю поворотник, чтобы перестроиться и обогнать машину, мчащуюся с черепашьей скоростью. — Высадить тебя в центре города, где?

Она пожимает плечами, прижимаясь лбом к стеклу. Она выглядит измученной, вероятно, из-за приступа паники, которого, по ее словам, у нее не было. Но я их и раньше видел, сам много чего пережил, особенно когда рос.

Я возвращаюсь в правую полосу и опускаю козырек, чтобы заслонить солнечный свет.

— Вайолет… — Держись подальше от этого. — Тебе есть куда пойти или ты…

— Бездомная? — спрашивает она, накручивая прядь волос на палец. — Я должна была жить там, но, очевидно, этого не произойдет. — Она устало вздыхает, отталкивается от окна и поворачивается на сиденье ко мне лицом. — Но я в порядке. Ты можешь высадить меня в центре города, и я найду место, где можно переночевать.

— Где?

— Где-то.

Я снижаю скорость, когда мы достигаем городской черты, где вдоль улиц начинают выстраиваться, казалось бы, одинаковые дома.

— Похоже, тебе некуда идти. — Мой взгляд останавливается на ней.

— Я могу позаботиться о себе, — настаивает она.

— Я никогда не говорил, что ты не можешь. — Я переключаю передачу, и двигатель протестующе урчит, когда я готовлюсь свернуть на боковую дорогу, которая проходит мимо парка и ведет к центру города. — Я просто спрашиваю, есть ли у тебя место для ночлега.

Сначала ее лицо искажает ярость, и я серьезно думаю, что она собирается меня ударить, но потом она восстанавливает самообладание, и ее взгляд овладевает отстраненностью.

— Нет, не знаю, — говорит она, затем снова сосредотачивает свое внимание на окне. — Но, как я уже сказала, я могу позаботиться о себе.

Я собираюсь свернуть на дорогу, которая приведет нас к центру города, где я смогу высадить ее и отпустить, что мне и нужно сделать. Она разбита, раздавлена, но последнее, что мне нужно в жизни, это позаботиться о ней, хотя я едва могу позаботиться о себе. Она имеет власть надо мной и заставляет меня делать что-то для нее, даже не прося об этом. Я ненавижу то, как меня тянет к ней, но, кажется, я не могу бороться с этим чувством.

Все, что я могу представить, — это себя в восемь лет, хватающего ртом воздух, желающего дышать, но это кажется таким трудным. Я был очень похож на Вайолет, когда она рухнула на землю, и я чувствовал себя так же, когда вчера пошел в тот стриптиз-клуб. Мы оба застряли в одной и той же ситуации, нам некуда идти, и это действительно не имеет никакого смысла, зачем мне пытаться помочь ей, когда я сам не могу выбраться из аналогичной ситуации. Тем не менее, в последнюю секунду я выпрямляю руль и продолжаю ехать прямо, к своему общежитию. Я не знаю, почему я это делаю, кроме той части меня, которая хочет помочь ей — хочет понять ее.

Она не спрашивает меня, куда я еду, и, кажется, ее не смущает, когда я подъезжаю к зданию общежития и паркую грузовик возле входной двери. На стоянке осталось всего три машины, и парочка, которая сидит в тени под деревьями.

Я глушу двигатель и жду, пока она что-нибудь скажет, но она продолжает смотреть в окно. Она усложняет всю ситуацию. Я не привык быть человеком, который открывает закрытые двери. Я тот, кто хочет держать их закрытыми.

— Значит, ты можешь переночевать в моем общежитии, пока я не уеду завтра, — говорю я ей, мои глаза расширяются от моих слов, когда я вытаскиваю ключи из замка зажигания. Я делаю паузу, чтобы собраться, прежде чем я смотрю на нее. — Не за что.

Это заставляет ее повернуть голову в мою сторону. Ее зеленые глаза горят, и я откидываюсь на спинку сиденья.

— Я не собираюсь трахаться с тобой, если ты об этом думаешь, — прямо говорит она.

Кладу ключи в карман.

— Это даже близко не то, о чем я думаю. — Ну, не было, пока она не заговорила об этом.

— Тогда, о чем ты думаешь? — Некоторая суровость испаряется, когда она изучает меня.

— Честно говоря, понятия не имею. У меня от тебя голова идет кругом, — признаю я.