И тут Игоря словно осенило. Вот какое словечко зацепилось у него в памяти после вчерашнего разговора с Потехиным! Игоря тогда удивило это выражение, которое употребил Потехин, - «последняя цена».

– А что значит «последняя цена»?
– поинтересовался Игорь.

– Что ж тут непонятного?
– снисходительно усмехнулась Лена, не меняя позы.
– Золото, старинные вещи всё время дорожают. И папаня очень внимательно за этим следит. Надо же быть в курсе? Вот смотрите.

Она вскочила с дивана, оставив сигарету куриться в маленькой пепельнице, и танцующей походкой подошла к шифоньерке. Открыв дверцу и вытянув нижний ящичек, она достала маленькую зелёную шкатулку и на вытянутой руке поднесла её к Игорю.

– Видите? Это тоже прошлый век. Александр Второй, кажется. Малахит и золото. Правда, красиво?

– Очень.

– Дивная вещица. А теперь глядите сюда.

Она открыла шкатулку. На дне её лежал квадратик плотной бумаги, на котором в столбик были выписаны годы, начиная с тысяча девятьсот шестьдесят девятого, и напротив каждого года стояла сумма в рублях, сначала трёхзначная, а потом четырёхзначная.

– Видите, как растёт её цена?
– с гордостью спросила Лена, словно это была её личная заслуга.

Игорь кивнул.

– И всё это приходится везти на оценку или оценщики приходят к вам?

– Приходят, - раздражённо махнула рукой Лена.
– Конца им нет.

– Знакомые?

– За столько лет не то что познакомиться, породниться можно.

– Да уж, вы невеста завидная, - улыбнулся Откаленко.

– Не очень. У меня жуткий характер. Да и вообще я не собираюсь становиться невестой. Муж, дети, готовка, пелёнки - спасибо. У меня такого инстинкта нет. Пусть другие этим наслаждаются. Я считаю, если любить, то в чистом виде.

– Как это понимать?

– Я и он. И всё. И больше мне ничего не надо.

– Так, Леночка, не бывает.

– А у меня вот будет.

– Благодаря всем этим папиным ценностям?

– Хотя бы.

– Вас ждут здесь большие разочарования.

– А вы приходите ко мне через пять лет, увидите.

– Договорились. А пока вернёмся к этому списку. Где лежали крест, веер и золотые карманные часы фирмы «Павел Буре»?

– С тремя крышками.

– Часы?

– Конечно. Они считались особо дорогими, даже тогда, при Буре.

– А-а… И где всё это лежало?

– Веер - на стеклянной полочке в горке, а крест и часы - вон там.
– Она указала на шифоньерку.
– В верхнем ящике.

– Интересно, - заметил Откаленко.
– Почему же тогда не унесли из нижнего ящика ту малахитовую шкатулку?

– Шкатулка стояла у мамы в комнате.

– Значит, воры туда не заходили?

– Ну, ясно. Иначе забрали бы шкатулку, будьте уверены. И кое-что ещё тоже.

– Понятно. Теперь дальше. Где стояли подсвечники?

– Там, на рояле.

Игорь прочёл весь список украденных вещей. Все они находились в этой комнате. Было ясно, что воры никуда больше не заходили и о дорогих вещах в комнате жены Потехина им, видимо, не было известно. Игорь тут же уловил важность этого обстоятельства, уловил как бы на лету, пока не вдумываясь, не пытаясь делать выводы. Так же, как он уловил слова Лены о том, что шкатулка была куплена десять лет назад самим Потехиным, а вовсе не досталась ему от отца, как он заявил вчера Красильщикову. Но пока следовало лишь накапливать факты для будущего анализа.

– Кстати, среди оценщиков есть, наверное, и близкие друзья?
– спросил Игорь как можно равнодушнее.

Лена пожала плечами.

– Есть, наверное. Только я их не знаю. У меня свои близкие друзья, поинтереснее.
– Она лукаво усмехнулась.
– Хотите познакомлю?

– Спасибо. У каждого свои близкие друзья. А теперь, Леночка, я проделаю одну операцию. Вы не удивляйтесь только, - сказал Игорь, вставая.
– И попрошу вас пересесть, ну, хотя бы на тот стул. Пожалуйста.

Девушка, улыбаясь, послушно поднялась с дивана и самым невинным тоном осведомилась:

– Вы со мной хотите операцию проделать?

– Нет, - сухо ответил Игорь.
– С диваном.

– Ого! Это тоже интересно.

Игорь между тем достал из портфеля круглый, высокий свёрток. В нём оказалась стеклянная банка, разделённая внутри на две части. В нижней части была налита какая-то прозрачная жидкость. Сверху банка была закрыта плотной притёртой пробкой. Игорь аккуратно поставил банку на шахматный столик, затем достал из портфеля фонарик на длинной рукоятке и тонкий пинцет.