Граф Разделённого Ветра сидел в своём седле, наблюдая, как его отступающие кавалерийские пикеты отходят вверх по склону холма по направлению к нему, в точности так, как описывал майор Галван. Длинный пологий склон позади них был усеян телами убитых и раненых лошадей, которые, очевидно, были подстрелены вольтижёрами, двигавшимися в пятидесяти или шестидесяти ярдах впереди основной пехотной колонны, но среди них он увидел лишь несколько человеческих тел.

Его подзорная труба показала ему черисийцев, марширующих со своими ружьями, висящими через плечо. К его немалому удивлению, они шли с примкнутыми штыками, что было более чем странно. Штыки были последним рубежом обороны мушкетёров и, в лучшем случае, неуклюжей заменой настоящих копий. Хуже того, люди с круглыми рукоятками штыков, засунутыми в дула мушкетов, не могли ни стрелять, ни перезаряжать оружие, так о чём же вообще могли думать черисийцы?

В глубине души, тихий голос подсказывал ему, что кто-то вроде Гарвея, возможно, смог бы найти ответ, не предполагая, что его противники поддались безумию. Возможно, ему должно было прийти в голову, что ни в одном из его предыдущих докладов ничего не упоминалось о штыках. С другой стороны, это были не те детали, которые кавалерийские разведчики обычно включали в свои доклады, и, на данный момент, мозг Разделённого Ветра был занят другими вещами. Типа того факта, что, были штыки или нет, шли они быстро, концентрируясь на том, чтобы покрыть максимум расстояния, какое возможно, не истощая себя, и того, что раз они позволили себе стать более рассредоточенными, это указывало на то, что они не тратили много энергии на беспокойство об этом.

«А у них и нет причин, почему бы они должны беспокоиться», — мрачно подумал он. — «Мы следили за ними — а они убивали и ранили моих людей — уже несколько часов, и я сомневаюсь, что их карты местности так же хороши, как наши. Для них это просто продолжение того же самого, и они, вероятно, даже не знают, как выглядит местность между этим местом и Зелёной Долиной. У них нет причин думать, что я мог бы спрятать здесь более четырёх тысяч кавалеристов».

Он хищно улыбнулся, наблюдая за приближением врага.

Поднять его людей и перевалить их через линию гребня должно было стать щекотливым делом. Мало того, что нужно было принять во внимание склон, так ещё и пространство будет сужаться до тех пор, пока они не пересекут гребень, где снова начнёт открываться веерообразная перспектива поля боя. По многим причинам, ни один солдат не хотел начинать атаку, направляясь вверх по склону, а в данном случае они собирались уплотниться, как яблоки уложенные в корзину, вынужденные сформировать более глубокий строй, чем он предпочёл бы, пока они не покинут вершину склона. С другой стороны, там были эти штыки. Даже если бы мушкеты черисийцев были заряжены, им всё равно пришлось бы снять штыки, прежде чем они смогли бы стрелять, и его солдаты будут иметь сзади понижающийся склон, который поможет им набрать и поддерживать скорость, как только они начнут движение. Хитрость заключалась в том, чтобы выбрать время. Ему нужно было начать атаку достаточно быстро, чтобы дать своим людям время перемахнуть через холм и набрать скорость, но в то же время он хотел дать черисийцам как можно меньше времени для реакции.

«И всё же», — подумал он, разглядывая висящие через плечо мушкеты, — «неожиданность не даст им среагировать мгновенно».

* * *

Мерлин намеренно отвёл взгляд от Кларика. На самом деле, он развернулся в седле, чтобы посмотреть назад вдоль колонны туда, где позади них первая батарея двенадцатифунтовых пушек только что появилась из-за пояса деревьев в дорожной колонне. Возможно, в этом не было особой необходимости, но он хотел дать понять любому потенциальному наблюдателю, что в данный момент даже не думает о бригадире.

Конечно, он на самом деле не смотрел и на колонну тоже, поскольку он ждал, наблюдал и слушал через свой СНАРК.

* * *

— Начали! — рявкнул Разделённый Ветер, и майор Галван встал в стременах, энергично размахивая красным сигнальным флагом.

* * *

Мерлин, возможно, и не следил за Клариком, но бригадир очень внимательно — хотя и ненавязчиво — наблюдал за ним. Вот почему морпех увидел, как телохранитель поднял руку и снял шлем, чтобы вытереть пот со лба.

— Я думаю, пора, Брайан, — решительно сказал он.

Майор Лафтин мгновение смотрел на него, потом глянул на склон перед ними. Очевидно, он не мог себе представить, что побудило Кларика отдать приказ именно в этот момент, но это был именно тот приказ, которого он ожидал. Он колебался не больше удара сердца, а затем кивнул горнисту, стоявшему рядом с ним.

— Сигналь «Сформировать каре», капрал, — сказал он.

* * *

Сбившиеся в кучу всадники Разделённого Ветра начали движение вверх по склону. Сначала они шли шагом, но быстро переходили на рысь, с плавностью многолетнего опыта и требующей многих сил выучки, через которую им пришлось пройти с тех пор, как Разделённый Ветер принял командование кавалерией Гарвея.

Передовые эскадроны достигли гребня шеренгами по восемь человек, двигаясь быстрой рысью, покрывая чуть более двухсот ярдов в минуту, и две передние шеренги быстро ускорились. К тому времени, как они преодолели ещё сорок ярдов, они двигались полным карьером, комья влажной земли сыпались из под копыт, копья и сабли сверкали на солнце, в то время как следующие две шеренги грохотали в тридцати ярдах позади них. Вокруг и позади них раздавалась музыка горнов, барабанящий грохот шестнадцати тысяч копыт и низкий лающий крик, когда они наконец повернулись к своим врагам.