Серая Гавань понял, что Императрица только что превратила Подводную Гору в своего обожающего раба. Быстрая хватка её проворного ума явно обрадовала пухлого артиллериста, и он улыбнулся ей, как будто они были сообщниками.

— Совершенно верно, Ваше Величество! — согласился он, энергично кивая. — Фактически, это как раз то, над чем я сейчас работаю.

— А как вы подошли к проблеме?

Выражение лица Шарлиен было сосредоточенным, и Серая Гавань понял кое-что ещё. Если она только что очаровала Подводную Гору, то только потому, что была искренне очарована тем, чего добился барон. Она была сообщником Подводной Горы, и первый советник внезапно представил её в мастерской коммодора, с закатанными рукавами, чумазыми руками, размазанной по носу грязью, и счастливой, как маленькая девочка в кондитерской.

— Вообще-то, я думаю, что нам нужен какого-то рода зажигательный состав, — сказал ей Подводная Гора. — Что-то, чему не нужна искра для зажигания. Например, что-то, воспламеняющееся от трения. Порох может загореться от него. Это одна из опасностей, с которыми мы сталкиваемся на складах, где он хранится. Но порох для этого не годится. Нам нужно что-то ещё. В данный момент я пробую несколько различных составов, а доктор Маклин и Королевский Колледж также работают над этой проблемой. В конце концов, я думаю, решение будет заключаться в том, чтобы сделать взрыватель, который представляет собой закрытый сосуд, со стенками, покрытыми таким составом, который нам удастся изобрести, и чем-то вроде тяжёлого шара, покрытого большей частью состава, которая полетит вперёд, когда снаряд приземлится и…

— И пробивает борта сосуда, вызывая взрыв любого соединения, которое вы, в конце концов, придумаете, и взрывает снаряд при попадании! — закончила за него Шарлиен с широкой улыбкой.

— Да! — просиял ей в ответ Подводная Гора. Несколько секунд они просто стояли, улыбаясь друг другу. Затем барон встряхнулся.

— Ваше Величество, я надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что вы схватываете возможности даже быстрее, чем Император. И это действительно говорит о многом.

— Благодарю вас, милорд. Это комплимент, которым я буду дорожить, — сказала ему Шарлиен. Затем она глубоко вздохнула.

— А теперь, барон Подводной Горы, я полагаю, вы собирались продемонстрировать мне, как стрелять разрывным снарядом по другую сторону стены?

.IV.

«Смеющаяся Невеста»,

Город Теллесберг,

Королевство Черис

— Простите меня, милорд, но вот это только что доставили.

— Алвин, Алвин! — Человек, сидевший за столом, поднял голову, предостерегающе погрозил пальцем молодому человеку, стоявшему в дверях, и покачал головой. — Сколько раз я должен напоминать тебе, что я простой торговец? — упрекающе спросил архиепископ Милц Хэлком.

— Прошу прощения, мило… сэр. — Молодой человек слегка покраснел от привычного выговора. — Боюсь, что я раб привычек больше, чем думал.

— Мы все ими являемся, и, в каком-то смысле, это хорошо. Но это также то, чего каждый — даже священник — должен знать и остерегаться. Тем более сейчас.

— Конечно, сэр. — Молодой человек склонил голову в коротком поклоне, соглашаясь, а затем протянул запечатанный конверт. — Как я уже говорил, это только что доставили.

— Понятно.

Человек, сидевший за столом, взял конверт и медленно повертел его в руках. Оно было адресовано «Эдварду Дейрюсу, в Смеющейся Невесте», и ему показалось, что он узнал почерк.

— Благодарю, Алвин, — сказал он.

Молодой человек ещё раз ему коротко поклонился и вышел из комнаты. «Дейрюс» проводил его взглядом, затем потянулся к узкой книжной полке рядом с рабочим столом и достал экземпляр «Жития святого Эврихарда», который был напечатан прямо здесь, в Теллесберге. Он положил книгу на стол, вскрыл конверт и извлёк из него несколько тонких листов тонкой, дорогой бумаги с золотым обрезом. Они были покрыты колонками цифр — новых цифр, которые появились здесь, в Черис — и он слабо улыбнулся. Шифр, которым было записано письмо, был основан на методе, разработанном Церковью столетия назад, но его забавляло, в некотором мрачном роде, что разработанные черисийцами новые числа сделали его настолько простым и эффективным теперь, когда он оказался вынужден использовать его против них.

Он положил перед собой ещё один блокнот, наполнил ручку чернилами и открыл книгу. Числа были расположены группами по четыре, и он начал переворачивать страницы. Шифр был одновременно простым и не поддающимся взлому без ключа, хотя и ценой некоторой громоздкости. Первое число в каждой группе обозначало определённую страницу в биографии святого Эврихарда. Второе число обозначало абзац на этой странице, третье — предложение в этом абзаце, а четвёртое — конкретное слово в этом предложении. Без знания на какой книге основан шифр, никто не мог бы взломать его[28].

«Что, несомненно, хорошо в данный момент», — подумал он, начиная кропотливо считать. — «Думаю, однако, что было бы неплохой идеей предложить нашему другу использовать в будущем менее дорогую бумагу. Волна Грома может быть и не в состоянии взломать шифр, но я готов поспорить, что его агенты, вероятно, смогут найти всех, кто продаёт конкретно эту бумагу… и выяснить, кому именно они её продали».

Он медленно, но последовательно обрабатывал всё письмо, транскрибируя указанные слова, даже не пытаясь их прочесть. Он знал о своём нетерпении, и прекрасно понимал, что может позволить себе поддаться рассеянности, столкнувшись с такой задачей, как эта. Будучи молодым монахом, он всегда находил традиционную дисциплину скриптория невыразимо скучной, не говоря уже о её бессмысленности, учитывая существование печатных станков и наборного шрифта. На самом деле, его не раз наказывали за то, что он находил способы развлечься, когда должен был выполнять свои обязанности переписчика. Но хотя его теперешняя задача требовала такой же аккуратности и кропотливой точности, её цель была смертельно важна, и поэтому он заставил себя закончить всю задачу, прежде чем вернуться к самому началу и начать методично читать.