— Линси! Займись этим! — Фальцет Джаннет вырвал меня из задумчивости.

Молодая девушка, стоявшая до этого чуть в стороне, робко присела рядом и взяла мою прохладную ладонь. Её движения были лёгкими, но уверенными. Маленькие ножницы пархали в её руках, как крохотные стальные птицы. Светло-русые волосы девушки были убраны под капот, но некоторые вьющиеся пряди всё же выскользнули наружу и теперь щекотали белую шею хозяйки. Отчего-то Линси действовала на меня успокаивающе. Казалось, что вокруг неё витала аура спокойствия. Девушка с изумляющей невозмутимостью исполняла всё то, чего требовала Джаннет. А эта женщина без сомнения умела и любила командывать. Приказания, возмущение и неодобрение лились из её уст неиссякаемым потоком. Другая помощница вставляла пару сухих замечаний и чопорно кивала головой, поддерживая Джаннет абсолютно во всех её критических замечаниях. Все эти замечания, разумеется, отпускались на мой счёт.

Линси бережно положила мою левую ладонь на подлокотник принесённого из комнаты кресла и потянулась за правой. На какое-то мгновение наши взгляды встретились. Её голубые глаза смотрели печально и умиротворённо одновременно. Я невольно улыбнулась ей, замечая, как низко она склонилась над работой, пряча тёплые искорки в синеве глаз.

Наверное, именно её сдержанность и терпение помогли вынести эту бесконечную пытку. Первый час я едва сдерживалась, чтобы не ответить на колкие высказывания Джаннет. Она осмотрела каждый сантиметр моего тела, будто пыталась найти на нём какое-то зашифрованное послание. Её привычка недовольно цокать языком при виде очередного увиденного кошмара просто сводила с ума. Она сокрушалась из-за моей худобы и чёрных волос, которые нынче были не в моде. Все предложения о покраске в очаровательную блондинку я решительно отклонила. Думаю, что в течение одного дня окружение императора сможет вытерпеть цвет вороньих перьев, как называла его Джаннет. Острые скулы, высокий лоб — всё было взвешено и критически определено как то, что совершенно не вписывалось в светскую жизнь Риаланна.

Единственное, что получило мимолётное одобрение, было отсутствие родимых пятен. Хотя я не сомневаюсь, что если бы Джаннет владела иллюзорными чарами, то она набросила бы на мой настоящий облик покров чужой внешности. Тогда эта пытка завершилась гораздо быстрее.

Поморщившись от того, с какой силой вторая помощница потянула спутанные пряди волос, медленно выдохнула. Шейла, по крайней мере так к ней обращалась Джаннет, казалась воплощением строгости и воздержания, что только отрицательно влияло на окружавших людей. Её закрытая одежда и скупые резкие движения, ассоциировались лишь со стервятниками из южной пустоши. Не самые приятные птицы.

Деревянный гребень, сжатый в руке Шейлы, больше походил на затупленный кинжал, который она снова и снова запускала в копну волос.

Затем меня долго отпаривали в ванне, натирали тело бесчисленными маслами и кремами, счёт которым я потеряла совершенно. Смирившись с происходящим, молча подчинялась указаниям и терпела бесцеремонные прикосновения чужих рук. Воздух ванны наполнило множество различных ароматов. Среди них отчётливо выдавался запах свежей хвои и луговых цветов. Сконцентрировавшись на них, закрыла глаза.

Перед взором чередой солнечных картин всплывали вспышки воспоминаний. Чёрные ветви елей, укрытые снегом, на которых плясали искорки серебра. Хруст наста и клёкот тетеревов. Недосягаемое сияние Предвенечной, исчезавшее под скупым дневным светом. И вдруг среди всего, что возвращалось в воспоминаниях, появилось что-то ещё. Ускользающее и неуловимое. Тот запах, который пропитал отравленные стрелы во время нападения на нас с василиском в лесу.

Вдохнула глубже, стараясь сконцентрироваться на нём. Было в этом нечто недосказанное, то чего я не замечала раньше.

Быстрые движения Шейлы окончательно вспугнули дурман воспоминаний. Она рывками прикасалась к влажной коже и тёрла её чем-то пористым, надавливая с такой силой, что я невольно вздрагивала. Просто удивительно, сколько силы таилось в этих сухих руках. Меня не покидало ощущение, что женщина не просто старалась отодрать верхний слой кожи, но и хотела стереть вместе с ним частичку души.

— Достаточно. Линси, поторапливайся. Нам дорого время, если ты забыла. Шейла, подай мне масло перечника, — уверенно руководила Джаннет.

По коже приятно заскользили тёплые ладони, разминая её. В нос ударил противный запах горьких трав. Джаннет погружала руки в вонючую жидкость и наносила её на волосы. Когда-то длинные локоны обвисли зелёными сосульками. Глаза предательски защипало. Стараясь унять в них резь, зажмурилась и осторожно вдохнула. Что ж, надеюсь, что эта женщина знает своё дело. Потому что сейчас я выглядела так, словно на меня высморкался горный тролль, а затем столкнул со скалы и повозюкал по острым камням.

— Двадцать минут, милочка, — гнусаво пробормотала Джаннет.

И, зажимая себя нос, вместе с помощницами стрелой вылетела из ванной комнаты.

Какая же вонь! Если ты хочешь заказать убийство какой-нибудь знатной девицы, то можно просто в подарок прислать ей этот бальзам. И дело сделано. Глаза невыносимо щипало, и предательские слёзы скатывались по щекам.

Главное успокоиться. Осторожно встала с кресла и на ощуп стала искать маленькое окошко, которое должно было стать моим спасением. Наконец, ощутив ручку, потянула её на себя и вдохнула полной грудью чистый воздух. Прморгавшись от яркого света, посмотрела на улицу. Окошко вело во внутренний двор, который был совершенно пуст. Наверное, если бы хоть одна живая душа наблюдала это зрелище со стороны, то она просто покатилась со смеху. Измазанное каким-то кремом лицо с карсными припухшими глазами и совершенно зелёными склизкими волосами торчало из крошечного оконца в надежде вдохнуть хотя бы капельку чистого воздуха. К заключённым тюремщики и то проявляют больше милосердия, чем ко мне.