Но пока день «Икс» был им неизвестен, и оба они нервничали, желая, чтобы все это поскорее кончилось. Сами приказал, чтобы они не разлучались и держали с ним постоянный контакт — звонили бы по телефону в его берлогу каждый час. Паролем, означающим, что шейх в городе и операцию нужно начинать, должна была служить фраза: «Мама просит позвонить». Специально для этой операции, получившей кодовое название «Молния», Сами сконструировал хитроумные устройства, взрывающие адские машины на расстоянии. Они были вмонтированы в корпуса небольших радиокассетников «Сони». Сами очень ими гордился. Стоило включить приемник, как радиопередатчик посылал сигнал в настроенное на него взрывное устройство.

Селим высоко оценил «игрушки» Сами, который охотно объяснил ему и ничего не понимающему в электронике Мишелю, что сделанное им можно считать открытием и когда-нибудь он запатентует его в Штатах. Пока же секрет изобретения хранится в его голове. Заодно он предупредил, что при попытке заглянуть в потроха «игрушек» они взорвутся, так как снабжены надежным защитным устройством, рассчитанным на то, чтобы отправить любопытную душу прямо на небо.

К этому времени Мишель уже знал, что Селим по образованию техник-электроник, имел в западном Бейруте свою мастерскую, но что-то там пошло у него не так, он пытался расширить дело и подыскал для этого солидного компаньона, владельца магазина радиотехники. Компаньон неожиданно свернул бизнес и бежал из Ливана в Южную Америку вместе со всем капиталом Селима. А тут еще кто-то из конкурентов взорвал мастерскую Селима, и парень совсем сел на мель.

Бывая все время вместе, Мишель и Селим невольно и постепенно все больше и больше узнавали друг друга.

Откровенность за откровенность, и как-то, когда от мыслей о судьбе Саусан стало совсем уж невмоготу, Мишель рассказал Селиму о том, как он оказался втянутым в операцию «Молния», и тот самым искренним образом посочувствовал ему: история Мишеля в духе арабского Востока — злые духи, разлучившие возлюбленных… безутешный, потерявший от любви и горя разум, герой, готовый на все в борьбе за счастье…

На глазах расчувствовавшегося Селима даже выступили слезы, и тронутый его сочувствием Мишель не вспомнил, что чувствительный партнер со спокойной совестью расставлял по западному Бейруту начиненные взрывчаткой машины и получал деньги за убийство ни в чем не повинных людей. Теперь уже и Мишель думал об убийстве шейха гораздо спокойнее. Кто, в самом деле, был ему этот шейх? Горный феодал, живущий по-княжески во дворце и стремящийся к власти уже не только в своих краях, но и во всем Ливане! Почему Мишель должен жалеть о шейхе, если тот оказался на пути к его счастью? Убийство? Ну и что же! Ливанцы каждый день убивают друг друга вот уже столько лет, и никто не испытывает при этом ни малейших угрызений совести!

Обо всем этом любил разглагольствовать Селим. Говорил он убежденно, и Мишель только удивлялся его неоспоримой, как ему теперь казалось, аргументации. Селим часто ссылался при этом на имена известных иностранных политических авторов, а когда Мишель как-то спросил, где он доставал их книги, усмехнувшись, ответил, что брал их у мистера Смита. Он не упускал случая, чтобы поиздеваться над упрямым неверием Мишеля в то, что американец был далеко не тем симпатичным и безобидным человеком, каким его считал Мишель. А Мишель не верил или, вернее, не хотел верить в это.

В редкие минуты, когда он оставался один, Мишель несколько раз звонил по телефонам, указанным на визитной карточке Джеремии Смита, но телефоны были немы. И их молчание тяготило Мишеля. Несколько раз по утрам он появлялся на набережной — в часы, когда он встречал здесь Джеремию Смита, занимавшегося «джоггингом», но того на набережной не было. А между тем Мишеля почему-то очень тянуло увидеться с ним. Нет, он не будет задавать американцу дурацких вопросов — правда ли то, что говорит о нем Селим? Он просто посмотрит, как американец будет с ним держаться — теперь, когда операция «Молния» уже подготовлена и день «Икс» наступит завтра, послезавтра, вот-вот… Мишель спросит его — нет ли каких-нибудь новостей о Саусан и каким образом фалангисты будут выполнять обещание Фади… потом, после операции «Молния»? Бизнес есть бизнес, как говорит Селим, и Мишель вот-вот выплатит цену, которую потребовал Фади, а что потом? Нет, встреча с Джеремией Смитом становилась для Мишеля все более и более необходимой. Психологический порог он переступил, операция «Молния» была теперь для него лишь обычной сделкой, и в душу закрадывались сомнения — не обманет ли его Фади, как самый обычный торговец?

Он поделился своими сомнениями с Селимом, и тот скептически ухмыльнулся:

— Сегодня в Ливане люди не верят даже самим себе, не то что кому-то. А Деду ты, парень, теперь не нужен, у него уже другие дела. Да и кто ты такой? Новичок, который даже не показал еще себя в деле.

Он вдруг задумался, а затем продолжал уже мягче:

— Но если ты хочешь что-нибудь узнать о твоей девушке… В этом тебе я, наверное, смогу помочь… есть у меня тут один знакомый.

Мишель растроганно прижал правую руку к сердцу и чуть склонил голову:

— Если можно, Селим…

— Да можно же! — фыркнул хвастливо Селим. — Я ему и не такие услуги оказывал. Двух конкурентов его рванул — тррах! И двух видеоклубов нет. Так-то, парень!

Он хлопнул Мишеля по плечу:

— Значит, договорились. Завтра мы все узнаем. А сегодня…

Он посмотрел на свои часы:

— Сегодня, сейчас мы с тобой, парень, подъедем в одно местечко, где для нас кое-что приготовили. О’кей?

«Местечко», куда они приехали, оказалось глубоким и просторным подземным гаражом в самом центре города — под одним из давно построенных высоких зданий. Это был одновременно и гараж, и мастерская по ремонту автомашин. Пандус, спускающийся туда из переулка, был перегорожен толстой цепью, скрепленной висячим замком с кольцом, вделанным в бетонную стену. У стены в рваном плетеном кресле сидел парнишка в зеленой куртке и белесых джинсах, лохматый, с землистым лицом наркомана.