— Мари! Хватит уже подслушивать! Давай спускайся вниз, пора обедать.

— Не пойду! — выкрикнула я. — Вы злые! Специально ничего мне не говорите! Я знаю, вы хотите, чтобы я умерла от любопытства!

— Она опять орёт. Можно, я её убью? — с угрозой в голосе проговорил Ник.

— Нет, нельзя, — ответила Рени и с покровительственным видом похлопала его по плечу. — Привыкай, дружок, тебе с ней жить.

— Ни за что! — сказали мы с Ником и злобно посмотрели друг на друга.

— Оба марш вниз! Живо! — перешла Рени на командирский тон. — Я хочу, чтобы мы пообедали все вместе, а Мика, того и гляди, смоется в свой институт.

— Я немного задержусь, — сказал Ник, и она согласно кивнула.

— Хорошо, милый. Как только будешь готов, спускайся, хорошо? Мари, ты идешь?

— Да, пять минут, и я спущусь.

Рени ушла и смутное беспокойство оформилось в тревогу. Аннабель, мой неотвязный хвостик! Она ни разу не заглянула ко мне, хотя день уже в разгаре. Я бросилась к двери.

— Её здесь нет, — догнал меня голос Ника.

Он был прав, сестры не было дома. Торопиться не имело смысла, я аккуратно прикрыла дверь гостевой и направилась к лестнице. Снизу не доносилось ни запахов, ни звуков готовки и всё же, вопреки здравому смыслу, я надеялась застать мышонка дома.

Увы, кухня сияла стерильной чистотой, чего не водилось, когда Аннабель была дома, и сердце, почуявшее беду, тоскливо сжалось. Тогда, под влиянием момента, я сказала Соне, что боюсь потерять младшую сестру и это были не пустые страхи. Шансов на выживание у мышонка действительно было очень мало — процентов пять, да и то половина из них это надежда. Если уж начистоту, девочка её возраста, угодившая в зону военного конфликта, к тому же чужачка для местных, вообще не имела шансов на выживание. Конечно, прецеденты были, но таких малявок негласно страховал кто-то из взрослых членов семьи, хотя правилами это запрещалось. Период кровавого бешенства в то же время был первичным испытанием вампирских способностей. Наставники присматривали за фениксами, но вмешивались лишь тогда, когда ситуация складывалась совсем уж неблагоприятным образом и грозила бессмысленной гибелью целой группе. Единичные потери никого не интересовали.

Сидя за столом Рени пила кофе.

— Присаживайся, детка. Есть будешь? — спокойно спросила она и усмехнулась. — Правда, я теряюсь, что вам с Ником подать: завтрак или обед.

— Завтрак. Без кофе я никакая, — ответствовала я и потянулась за своей пол-литровой кружкой.

— Ну-ка, не тронь свою бадью! — Рени погрозила мне пальцем. — Солнышко, пора переходить к цивилизованной посуде, а то с такими лошадиными дозами ты скоро станешь кофеиновой наркоманкой.

«Никак грядёт очередная воспитательная пауза», — огорчилась я, но даже спорить не стала. Ладно. Чай не в первый раз, всё равно Рени надолго не хватит.

— Оптимистка! — фыркнула моя вампирская матушка и подвинула ко мне фарфоровый кофейник и изящную чашечку из старинного китайского сервиза.

«Эх, явно не моя доза! Где же ты, моя подружка, фаянсовая кружка?» — мысленно пропела я и, демонстративно поморщившись, налила кофе в фарфоровый наперсток. Промолчать-то я промолчала, но тяжко вздыхать мне никто не запрещал. Верно? И вообще, нельзя поощрять домашних тиранов, даже если они любимые.

Видя мои выразительные гримасы, Рени засмеялась.

— Нахалка! Ну, и к чему столь трагическая мина на лице? Здоровье нужно беречь, — насмешливо сказала она и, видя мои вопросительные взгляды, по-прежнему бросаемые в сторону плиты, серьёзно добавила: — Не беспокойся, детка, Аннабель отправили в генетический центр, под наблюдение специалистов. Прости, я знаю, что ты хотела бы с ней попрощаться, но вы с Ником так сладко спали, что я не решилась вас будить.

— Понятно, — вздохнула я и опустила голову.

«Эх, вот и начались весёлые денечки. Держись, мышонок!» — мысленно подбодрила я Аннабель. И тут до меня доехало содержание последней фразы, сказанной вампирской матушкой. От возмущения я аж подпрыгнула на месте.

— Слушай, я же сказала, что я тут не при чём! Это все Реази! Как подлый змей он заполз в мою кровать и пригрелся на моей груди!

— Полно сердиться! Между прочим, вы очень мило смотрелись вместе, — сказала Рени, и я с огорчением почувствовала, как заполыхали уши, выдавая моё смущение. — Детка, такие парни на дороге не валяются. Нужно ковать железо пока горячо, — наставительно добавила она.

Своим тоном заправской свахи она окончательно добила меня.

— Мой хороший, а ничего, что Реази приходится мне родным дядей?

— Родство второго порядка у нас не является препятствием для брака, — заявила вампирская матушка и она была права. У нас запрещались браки только между родителями и детьми, а также между братьями и сёстрами, то есть между родственниками первого порядка.

Вот гадство! С вчерашнего дня Реази активно портит мне жизнь. Если родители активно насядут, то, в конце концов, они своего добьются. Особенно, если Мика возьмёт сторону Рени.

Одна надежда, что Ник отрабатывал на мне какой-то свой эксперимент и на самом деле я ему нужна как рыбе зонтик. К тому же он явно перенёс на меня своё отношение к сестре. Может, это не совсем ненависть, но сильнейшая неприязнь присутствует совершенно точно. Вдобавок в нём сильны эрейские сословные предрассудки, которые разделяют нас куда верней, чем всё остальное. Он принц, а я та, которую обязательно продали бы в рабство, случись мне родиться на Арее. При мысли о таком раскладе меня аж передёрнуло. Судя по оговоркам Ника, рабы у них были абсолютно бесправны и полностью зависели от воли своих хозяев. Правда, стоили они баснословно дорого и позволить их себе могли лишь очень богатые эрейцы, но это не исключало того, что числились они на положении домашних животных. Видимо, особый вкус издевательствам над рабами придавало то обстоятельство, что в их качестве могли оказаться твои вчерашние друзья. Ведь в рабство у эреев продавали совсем не бедняков.