— От кого, от него?

— От недостатка секса.

На лицах девушек появилось недоверчивое выражение.

— Это у Реази, да недотрах? Быть не может! — озвучила Мари их общую мысль.

Соня посмотрела на любопытную мордашку девочки и взяла её за руку.

— Идём, Аннабель, а то ты сейчас такого наслушаешься, что у тебя уши завянут.

В отсутствие подруги Мари всё же допросила Ивана. Когда он признался, что они договорились пожениться, она радостно захлопала в ладоши.

— Мика так и сказал, что вы скоро поженитесь!

— А он говорил ещё что-нибудь насчёт Сони? — насторожился Иван.

— Нет, — успокоила его Мари. — Он сказал, что Макс Беккер сам разберётся и оставил Соньке только то наказание, о котором сказал в парке.

— Слава богу!

Обрадованный юноша сгрёб Мари в охапку и закружил её по комнате. Естественно, именно в этот момент вернулись Соня и Ник.

Если с любимой девушкой Ивану было всё понятно, то реакция Реази опять поставила его в тупик. Будь он на его месте, то вряд ли отнёсся бы так спокойно к тому, что увидел. Ну а в том, что Ник жуткий собственник, у него не было ни малейших сомнений.

Правда, возникшую было напряжённость между влюблёнными развеяла всё та же Мари. Повалившись на диван, она захохотала.

— Ой, я не могу! Свершилось чудо! Аллилуйя! Трубите райские трубы, возвещайте осанну! Шесть лет эти поганцы выносили мне мозг, а стоило Мике прикрикнуть на них и вот они враз нашли общий язык, — проговорила она сквозь смех.

Иван обнял Соню, рвущуюся поколотить свою бестактную подругу.

— Спокойно, Беккер! Оставь это дело мне. Клянусь, она сполна заплатит за свои слова…

— Хватит! — неожиданно перебил его Ник. — Вы тут устроили цирк, а про дело так никто не сказал.

— Дело? — удивилась Мари. — Ну, что тянете? Говорите, что за дело.

Иван глянул на Ника, который с таким видом, будто это его больше не касается, снова взялся за журналы.

— У Реази приказ из штаба. Нас включили в патрули по поиску ментальников и потенциальных фениксов.

Мари вздохнула.

— Ну вот, не успеешь расслабиться на каникулах, как уже норовят всучить работу.

— Радуйся, что нам достались дневные, а не ночные патрули, — отозвался Иван. — В общем, с четырнадцати до двадцати двух, начиная с сегодняшнего дня, у нас теперь ежедневный моцион.

— Понятно! — Мари уселась по-турецки на диване и уставилась на Ника. — Эй, тебе здесь не изба-читальня!.. Реази! Я с тобой разговариваю!

— Что тебе нужно? — спросил Ник, листая очередной журнал.

— Твоё внимание.

— Ты его получила.

— Премного благодарна вам, барин…

Ник быстро глянул на девушку.

— Что ты хотела? — спросил он, видя, что она смотрит сквозь него.

— Прошлый раз ты просил меня о свидании, — Мари нетерпеливо отмахнулась, видя, что он собирается возразить. — Даже если это не так, я хочу сказать, что у меня есть парень. Так что не трать понапрасну время.

В комнату повисла многозначительная пауза, к счастью, тут заглянула Аннабель и смущённо улыбнулась Нику.

— Мари, у меня всё готово, — сказала девочка.

— Отлично! Может, покормишь нас? А то скоро на дежурство, — поспешно сказал Иван.

— Ну ладно, — согласилась Мари. — Куда же от вас, дармоедов, денешься! Идите за мной. Учти, Аннабель, ты эту ораву пригласила за стол, ты и отвечаешь за её прокорм. Мышонок, ты хоть представляешь, сколько может слопать эта компашка вампиров? — сказала она и, подскочив к девочке, умчалась вместе с ней в кухню.

Солдат спит, служба идёт. А вот балаган в это время совершенно ни к чему! Для тех, кто не понял — наряд вне очереди!

Шесть часов кряду четверо молодых вампиров прочёсывали людные места города: институты, школы, метро, улицы в центре города, вокзалы, и прочие места человеческих сборищ. Масса народа шумела, болтала и толкалась, чем к концу смены неимоверно действовала им на нервы.

— Всё! С меня хватит, — Мари с усталым видом плюхнулась на скамейку у Казанского собора и остальные последовали её примеру. — Ненавижу людей! Ненавижу дежурства! Две недели шляемся по городу, а толку чуть, — сказала она и сердито посмотрела на старшего патруля. — А тебя, Реази, я отдельно ненавижу, причём всеми фибрами своей измученной души и не менее измученного тела. Народ в других патрулях часик или два обязательно филонит и лишь мы, как заведённые, мотаемся по городу.