Они немного поболтали о всякой всячине, но хорошо зная мужа, Рени не выдержала.

— И всё же, что ты решил в отношении девочки? — с беспокойством спросила она и Мари, перестав делать вид, что её не интересует разговор родителей, уставилась на отца.

— Съем за завтраком! — фыркнул Палевский. — Милая, перестань волноваться из-за глупостей… Ладно, ладно! При случае поговорю с Максом Беккером. Пусть он приструнит девчонку, во избежание последующих неприятностей, — сдался он, не выдержав давления любимых женщин, с надеждой глядящих на него.

— Дай честное слово, что не тронешь Соньку, если она снова ударится в пацифизм! — потребовала Мари.

— И не подумаю.

— Мика! — хором воскликнула женская половина семейства и даже Аннабель осмелилась поднять глаза на Палевского.

— Хватит! — рассердился он. — Не смейте давить на меня в вопросах, которые выходят за рамки домашних дел. Девочки, ужин окончен! Отправляйтесь к себе наверх.

— Фигушки! С места не двинусь, пока не пообещаешь! — заупрямилась Мари, чувствуя, что отец ещё колеблется и не принял окончательного решения. — Если вздумаешь устроить ей публичное аутодафе, то я взойду на костёр вместе с ней, — предупредила она.

Палевский приподнял бровь.

— Даже так? — он сделал вид, что раздумывает. — Ладно, будь по-твоему. На костёр пойдёте на пару.

— Мика! — рассердилась Рени.

— Всё-всё, сдаюсь! Милая, прекрати пилить меня взглядом. Матка боска! Уже и пошутить нельзя. Ничего страшного с девчонкой не случится, но… — Палевский сделал паузу, выразительно глядя на Мари, — при условии, что твоя подружка внемлет голосу благоразумия.

— Папа! Прекращай разводить свою макиавеллевщину! — возмутилась девушка.

На лице Палевского проступило холодное выражение.

— Мари, довольствуйся малым и не требуй большего.

— Я сказала, что не дам Соньку в обиду, значит, не дам! Чего бы мне это ни стоило!

— Не нарывайся, милая, — отчеканил Палевский. — Ведь я могу передумать насчёт её наказания за сегодняшний проступок.

— Это нечестно! — вскинулась девушка и вздохнула, опустив глаза. — Прости, papa, я была не права. Пожалуйста, не меняй наказание Беккер лишь из-за того, что я веду себя как идиотка.

— Хорошо, — смягчился Палевский. — А теперь живо наверх!

— Yes! — Мари схватила Аннабель за руку и потащила её за собой. — Идём, мышонок! Раз нас здесь не любят, уйдём с тобой в пустыню и создадим там новую религию.

— Учительница рассказывала, что там очень жарко и нет ни воды, ни растений, — засомневалась девочка.

— Не бойся, нам не грозит бескормица. Мы с тобой устроимся в той пустыне, что рядом с Лас-Вегасом. Двуногой дичи там до фига и больше. Только успевай причащать божьих овечек.

Когда они поднялись наверх, Мари прижала палец к губам, призывая девочку к молчанию, и прислушалась к тому, что говорят родители. Но не тут-то было. Наученные опытом, они влепили ей сдвоенную ментальную оплеуху, и она с громкими причитаниями побежала в свою комнату. Не заходя внутрь, Мари хлопнула дверью и, попутно состроив страшное лицо хихикающей Аннабель, крадучись вернулась обратно.

Рени, пряча улыбку, прикрыла обеих дочерей ментальным щитом.

— Мой ангел, ты действительно ничего не задумал в отношении подружки нашей девочки? — вопросила она невинным тоном.

— Милая, и ты туда же? — возмутился Палевский. — Я вам что, изверг? Не бойся, ничего страшного с мадмуазель Беккер не произойдёт. Своё наказание она уже получила. Приговор вынесен и изменению не подлежит. Не смотри на меня так, не особенно она пострадала. Если вообще можно назвать наказанием выход замуж за симпатичного и умного парня, который любит её без памяти. Ну, почистит с месяц отхожие места…

— Это в изоляторе твоего института? Жуть! Там же у тебя обитают самые настоящие чудовища.

— Это пойдёт на пользу самолюбивой дурочке. Пусть посмотрит до какого скотства может дойти человек, — сказал Палевский и укоризненно посмотрел на жену. — Вот зачем ты портишь воспитательный процесс? Мари уже приплясывает от радости вместо того, чтобы приструнить свою подружку. Кстати, тебе не кажется, что кто-то чересчур уж часто повадился подслушивать?

— Ой-ой! Я больше не буду! — завопила девушка и, не дожидаясь очередной ментальной оплеухи, пробежала по коридору и скрылась в своей комнате.