Параллельно продолжился поиск в библиотеке, где я просиживала долго, часто допоздна, выуживая крохи информации. После длительных неудачных поисков в серьёзной литературе: учебниках и справочниках, я перебралась на более легкомысленную — сказки. Кроме того, решила перешерстить и мемуары магов и романы разных времён, всё, где хоть как-то могли упоминаться камень Юслиф и магия сиятельных.

В одно из таких посещений совершенно случайно, а может и нет (быть уверенной в этом теперь не могла), я наткнулась на жизнеописание некого Фаринтоса. Заглядывать в эту никем не востребованную книгу, пылившуюся в самом дальнем уголке, вначале и не думала, но в поисках нового сборника сказок, до которого пока не добралась, заметила в глубине странное свечение. Руки сами потянулись изучить феномен и обнаружить его причину. Так я и выудила старинного вида небольшую книжицу, внутри которой оказалась закладка. Именно от неё шло синеватое свечение.

Осторожно раскрыв на том месте, которое отметил интересным образом неизвестный читатель, я ахнула. Взгляд выловил необходимое словосочетание сразу же «камень Асолиф». Я даже не сразу обратила внимание, что закладка погасла и больше не излучала свет.

Я начала читать книгу с самого начала. Жизнеописание одного придворного артефактора не относилось к тому периоду, который я рассматривала при поиске, да и сам текст не содержал ничего важного или интересного.

Кроме одной части, в тексте которой было упоминание о некой беседе с загадочным старцем, найденным магом в отдалённом горном селении, куда он отправился по государственному поручению для разбора жалобы на несанкционированное властями массовое магическое вмешательство.

Местные жители отзывались о старце как о величайшем мудреце, могущем дать ответ на любой вопрос. Артефактор, хоть и настроенный скептически, любопытства ради отправился к старику. И был ошарашен некоторыми его ответами на личные вопросы.

Они его не просто удовлетворили, а неимоверно поразили. Как старик смог узнать столько не рассказанных никому подробностей из его жизни? По этой причине вопросы из личных перешли в другую плоскость. О том, что не могло не волновать умы того времени. Надёжно ли запечатан проход и не смогут ли пробраться порождения другого мира, активно пожиравшие магию, обратно на Арикон? Артефактор не верил, что камень Юслиф смогли надёжно запечатать. Предания дедов о чуть не произошедшей ранее катастрофе было слишком свежо в сознании масс.

Именно тогда старец ответил очень загадочно и непонятно: «Камень темнее ночи, но и в ночи бывает свет. То, что породило первые лучи, сможет указать путь к камню, а увидеть его способен лишь чтец, озаривший пустоту».

Переполошившийся артефактор встревоженно спросил, приближается ли время теневых магов и поглотит ли Арикон вновь тьма. И снова услышал загадочное пророчество. Мудрость, которой старец поделился с магом, гласила: «Много времени утечёт, сменится не одно поколение. Тень поглотит сотни умов. Её приход будет тихим и не заметным для многих. Но не для всех. Ведь только свет сможет увидеть тень, так как без света не бывает и тени, и только искра поможет прочитать черноту души и осушить чужие слёзы».

Больше сказать мудрец ничего не смог. А уж о точной дате, исходе трагедии, или чётких данных и речи не шло. Так что столичному артефактору? не солоно хлебавши, пришлось возвращаться в столицу.

А там его посчитали смешным чудаком, верившим во всякую ересь выжившего из ума старца. Мало того, маг на долгие годы стал всеобщим посмешищем и изгоем. Устав доказывать окружающим свою правоту, он решил написать мемуары, дабы пришедшие более справедливые и разумные поколения смогли воспользоваться этими знаниями.

Перечитав несколько раз вдоль и поперёк пророчества, я вынуждена была признать, что и сама готова была воспринять предсказания полной ахинеей, если бы не закладка, так бережно установленная чьей-то рукой. И ведь явно не случайно.

Переписав предсказания, целый вечер пыталась расшифровать их, но так и не смогла. Единственное, что показалось мне занимательным, привлекло внимание, — это упоминание некой «искры». Это слово ассоциировалось с описанием моего дара — магией сиятельных. Но каким боком он здесь замешан, сказать я затруднялась. Загадка так и оставалась нерешённой.

А через несколько дней Иллиас сообщил о том, что мы выдвигаемся в поход. Чтобы улучшить мою концентрацию и продвинутся во взятии магии под контроль, он придумал новый метод. В Аксельских горах, высоко над уровнем моря, где блуждают сизые туманы и находится целая цепочка пещер, особенная магическая атмосфера. Человек в состоянии легче проецировать астральное тело, погружаться в глубины своего сознания, и, соответственно, медитация здесь должна быть для меня особо плодотворной.

Горы были настолько неприступными и пустынными, кроме того защищёнными магической пеленой от явления нежелательных посетителей, что, несмотря на все опасения по поводу моей безопасности, Иллиас всё же решился на этот необходимый мне, по его словам, шаг.

Перенос порталом в одну из таких пещер был назначен уже на завтра. Собрав необходимый минимум для пребывания там в течение двух-трёх суток, я заскучала. Сегодня был выходной, да и Иллиас занимался необходимыми приготовлениями, у друзей тоже нашлись важные дела. Поэтому, пересмотрев в который раз содержимое небольшой сумки, я побрела куда глаза глядят.

Ноги сами привели меня к Хранилищу. Селений со взлохмаченными волосами озадаченно подсчитывал что-то на полках, и хмурился, не удовлетворённый проведённой инвентаризацией.