— Пробуем, — ответил без раздумий, так как понимал — волшебство важнее любых неудобств и боли.

— Ну, смотри. Кстати, а кто их вообще на тебя надел?

— Да так… случайно вышло.

— Точно? — тонкая бровь с недоверием изогнулась. — А то может я освобождаю особо опасного преступника? Например, заговорщика.

Смерил собеседницу хмурым взором, и та откинулась на спинку и сцепила пальцы на затылке.

— Шучу! Что ты такой серьезный? Не пьешь, не веселишься, на красивых дам внимания не обращаешь. Ты часом не заболел?

— Я спешу — только и всего.

— Бе! — она высунула язык. — Иди тогда по своим делам — с наручниками все равно помочь не смогу. Их снимет только тот, кто надел и зачаровал. Это знает любой школяр. Странно, что ты забыл. Вроде же и сам чародей.

— Могла бы и сразу сказать, — произнес без намека на злость, но Тесла приняла фразу близко к сердцу.

— Ох, простите великодушно, ваше сиятельство, что потратила драгоценные полчаса. За меня не беспокойтесь — мне просто сидеть в одиночестве всю ночь и половину дня и без перерыва корпеть над вашим заказом.

— Над нашим, — устало улыбнулся. — От этого прибора зависит не только моя судьба. Ну и за мной не заржавеет.

— Иди уже, герой, — женщина подошла к горе мусора и принялась рыться в ней, каждым резким жестом и громким лязгом давая понять, что аудиенция закончена.

Доехал до ближайшей заставы и узнал от городовых дорогу к более-менее приличному заведению, где можно выспаться и привести себя в порядок.

Наводка не подвела — за вполне умеренную сумму меня обслужили по высшему разряду. В частности раздобыли новый костюм, и я с превеликим удовольствием избавился от пропахшего потом и табаком бушлата.

Несмотря на наган под подушкой, сон пришел быстро и сковал тело не хуже волшебных кандалов. Портье пришлось изрядно постараться, чтобы разбудить важного постояльца в указанное им время.

Ну, ничего — все-таки он получил за неудобство щедрые чаевые. Я же собрался, плотно позавтракал и покатил к Тесле. Как оказалось, женщина уже ждала моего визита в полной боевой готовности. И сменила привычное кружевное платье на белую блузку и джинсовый комбинезон.

— Нет-нет-нет, — Николь взвалила чемодан на капот. — Одну я свою кроху не отпущу — даже с тобой. Как внимательная и заботливая мама, я обязана присутствовать при первых шагах моей малышки. И заодно записать все результаты, а в случае поломки быстро отремонтировать. Так что не спорь. Или ищи свой чемодан багром или лозоходством.

— Хорошо. Покажешь ее? — сам того не подозревая, заговорил о приборе в женском роде. Что называется, с кем поведешься.

Изобретательница щелкнула замками и медленно приподняла крышку. И я увидел нечто вроде старинного отбойного молотка со снятым долотом.

Вдоль всего корпуса шла медная оплетка, а снизу — рядом с тяжелой дугой рукоятки, словно магазин с пулеметной лентой приладили короб аккумуляторной батареи.

Вместо острого навершия чернел свинцовый раструб, формой напоминающий те, что надевают животным после операции.

Внутри за выпуклым фонарным стеклом поблескивала трубка кинескопа в окружении шестеренчатых электромагнитов. Все это выглядело максимально стимпанково, но эффективность предстояло выяснить на дне.

— Ну как? — заговорщицки шепнула «мама».

— Она великолепна, — с благоговением выдохнул в ответ.

— И не поспоришь. Изначально я пыталась сделать пушку, стреляющую молниями, но не получилось. Зато излучатель вышел отменный. Не вздумай его посеять — буду обогащать им кофе.

— Николь…

— Да шучу я! — физиня бесцеремонно шлепнула меня по заду и села в машину. — Поехали!

До пятого пакгауза добрались без лишних происшествий, хотя дорога через истерзанный город — само по себе приключение.

Для себя отметил, что на улицах стало заметно больше рабочих и соразмерно меньше мусора. А кое-где завалы разобрали полностью и уже приступили к ремонту того, что имело смысл ремонтировать.

Припарковался у ворот и отдал разрешение агенту канцелярии. И пока тот досконально изучал подпись и печать, сзади раздался знакомый голос:

— Гектор!

К нам подбежал короткостриженый городовой — невысокий, тощий, в стянутом на талии пальто. Фуражка не по размеру бросала густую тень на лицо, а сабля казалась чересчур большой — как полуторник на поясе ребенка.

И все равно новобранец (интересно, какой у этого слова феминатив?) лучилась от счастья, словно вместо потертой старой портупеи ей вручили орден Андрея Первозванного.

— Смотри! — Варвара крутанулась на пятках, демонстрируя наряд во всей красе. — Как я тебе? Взял бы в жены? А зацени-ка вот это.