И еще:

– Возможно ли, что ваша дочь вернется к бывшему жениху?

И еще…

Вопросы сыпались, словно журналистов разом прорвало. Герцог Файн продолжал улыбаться, но ничего больше не комментировал. А вокруг него словно начала образовываться зона отчуждения. Я бы и сама шагнула в сторону, чтобы оказаться чуть подальше. Потому что от отца повеяло опасностью. Она была незримой, но рождала внутри каждого, кто был рядом, чувство тревоги, страха. И инстинкт самосохранения буквально начал вопить: спасайся, пока еще есть шанс! Вот только если у репортеров такая возможность была,то у меня – без вариантов.

И когда мы все же вошли внутрь здания, я услышала всего лишь одно вкрадчивое:

– Внук?
– так тихо, что расслышать смогла лишь только я,и то напрягая слух.

Нo сколько всего было за одним этим словом… И обещание оторвать одному дракону что-нибудь нужнoе и ценное. И неустойка по договору помолвки, который сейчас ушлые юристы Стоксонов могли легко вывернуть в свою пользу: дескaть, подумаешь, публичный поцелуй с любовницей, когда у вас тут цельная беременность. И болтливость Санни, которая перешла всякие границы. И Дарк, который наверняка узнает, что он автор оригинальной методики зачатия через поцелуй…

Нет, конечно, все этo будет опровергнуто. Но потом, со временем. А вот сейчас, в этот конкретный момент…

– Поверь, дедом ты станешь только через мое замужество. А оно случится не скоро. Как минимум через пару лет, когда я пройду практику в Долине Холмов… – так же тихо ответила я.

Отец позволил себе усомниться:

– Мне показалось, что кнэйс Брандфилд настроен на брак весьма решительно.

Мне так и хотелось ответить, что папе показалось. Но я промолчала. Но отец все прекрасно прочел по моему взгляду.

– Тогда что ты думаешь о младшем сыне Ферри Стоуна?

Так, кажется, именно Стоуны первыми предложили моему отцу породниться, когда узнали о разрыве помолвки со Стоксом. И отец был весьма раздосадован, что дракон помешал этим планам.

– Нет, - ответила я решительно.

Ну папа… Никогда не упустит своей выгоды! Нужно брать с него пример. И припугнуть Санни иском, чтобы этой светской сплетнице неповадно было! Ладно фантазии о том, что мы с драконом встречаемся… Но беременность! Конечно, репортеры ей за такую пикантность заплатили наверняка больше, чем за более целомудренный вариант, но я не могла предположить, что ее жадность затмит здравый смысл. И, когда она испугается немалых выплат за клевету, предложить ей заменить денежный долг услугой… И, только додумав эту мысль, я поняла, что ещё недавно мне бы подобная комбинация в голову не пришла. Кажется, я становлюсь немного драконом. Не знаю, хорошо это или плохо, главное – чтоб чешуйчатый хвост не отрос.

Но было еще что-то… Что царапало край сознания… Какой-то вопрос журналистов из того потока, который показался мне абсурдным, но… Я так и не смогла понять – какой именно.

Я думала об этом все то время, что мы пoднимались с отцом по мраморной лестнице, шли по залу, приветствуя других гостей благотворительного ужина… И только потом до меня дошло: отец СП?ОСИЛ меня о сыне Ферри Стоуна. Не поставил в известность, как было всегда до этого, а именно спросил!

Не факт, конечно, что потом, когда все закончится и Дарк отбудет в Схин, разорвав нашу фиктивную помолвку, папа не постарается заставить меня, но… Сейчас то ли он сменил тактику, когда понял, что я стала податлива его силе, как ртуть, и смять меня уже не получится, то ли просто стал считаться… Второе, правда, было маловероятно. Ибо папу я хорошо знала. Он иcповедовал принцип: в мире может быть сколько угодно личных мнений и лишь одно объективное. Его.

Мысли перескочили на Дарка – самого невыносимого из всех драконов. Но другого мне было и не надо. И спустя час я поняла это особенно отчетливо.

Мы беседовали с Мoникой – вампирессой из клана Вэйн – о своем, о женском – присадочных алхимических составах для элементалей. Моника, выбравшая для себя стезю не политика, как вся ее семья, а ученого, как раз недавно получила степень по алхимии. В общем, я в кои-то веки порадовалась, что не нужно вымучивать из себя что-то непринужденно-светское,и получала истинное удовольствие oт разговора. И именнo в этот момент к нам подплыла драконица. Статная, красивая, уверенная в себе. Эта жгучая брюнетка с oтливом чешуи на висках улыбнулась одними губами и, обратившись к вампирессе, произнесла:

– Как я рада тебя видеть, Мо!

– Айза! – в ответ радостно отозвалась Моника.
– Не ожидала тебя здесь увидеть! Ты же еще недавно была в Схине. И не собиралась в Эйлин.

Имя резануло слух. Внимательно посмотрела на драконицу. В совпадения я не верила. Бывший упоминал именно это имя, говоря о Дарке. Но внешне я постаралась ничем не выдать того, что творилось у меня внутри.

И нет. Я не ревновала, глядя на эту двуногую ящерицу. Нет. Но однозначно ей не шла столь густая шевелюра. Такую черную копну не помешало бы проредить. В идеале – под ноль. До гладкого черепа.

А драконица, не подозревая о моих мыслях, произнесла:

– Я прилетела сегодня ночью. У меня появились срочные дела. Но какими бы они ни были неотложными, у меня всегда найдется время для старой подруги.

– Не такие уж мы с тобой и старые! – в притворном возмущении махнула рукой Моника.
– Всего-то ничего прошло с окончания Морноу!

«Значит, закрытая гимназия для девочек…» – отметила я про себя. И тут Вэйн спохватилась, что совсем забыла представить нас с драконицей друг другу. Хотя, по мне, лучше бы вообще не вспоминала. Все же права пра: порой от этого этикета одни неприятности!