– Арен… – прошептала София, и ему казалось, что он чувствует стук ее сердца. – Ты… без плавок?

– Да.

– Ох… – Она слегка покраснела, и от волны жаркого удовольствия в паху все заболело.

– Плыви к берегу, Софи, – выдохнул он хрипло. – Я попозже выйду. Надо успокоиться.

– Да, да, конечно…

Она развернулась и поплыла обратно, а Арен закрыл глаза и покачал головой, ощущая себя юным несдержанным мальчишкой.

Если так пойдет и дальше, то весь его план держаться от Софии на расстоянии покатится к демонам в ближайшие же дни…

Как хорошо, что они далеко отплыли – только благодаря этому София успела остыть прежде, чем вышла на берег. Обвела глазами пляж – дети и ее мама играли с преображенным замком, вокруг них летали четыре разноцветные бабочки, а Вано и императрица смотрели прямо на Софию, и в глазах обоих была тревога.

– Его величество скоро вернется, – сказала девушка, про себя удивляясь тому, что Виктория до сих пор никак не проявила свою ревность. – Он решил поплавать еще немного.

– Это к лучшему, – вздохнула Виктория, покосившись на хохочущую Агату. – А то я не представляю, как их уводить отсюда. Пусть подольше побудут.

– Ничего, завтра у них еще один день на море, – улыбнулась София, представив, как станут в скором времени сопротивляться Агата и Александр. – А вот завтра начнутся настоящие проблемы…

Чуть позже из моря вышел император, и София невольно посмотрела на его бедра, ощущая, как полыхают щеки. Да, иллюзия выглядела вполне реалистично, и если бы не те мгновения под водой, она бы не догадалась.

Как же это было приятно! И руки Арен совсем не сдерживал, как обычно в последнее время. Он дрогнул, не выдержал, а значит – она сможет переубедить его. Только бы после случившегося сегодня Арен не начал избегать ее, нарочно не оставаясь наедине и не приходя в комнату. Тогда станет сложнее…

Минут через десять, все-таки оторвав детей от замка, император с императрицей вернулись во дворец, а София с сестрами, мамой и Вано, побыв на пляже еще час, отправились в дом ужинать и готовиться ко сну.

Девочки были в восторге от всего, а Рози даже сказала:

– Быстрее бы он вернулся!

– Кто? – не поняла София, а Элиза, захихикав, пояснила:

– Да император, кто же еще, Софи! Вон сколько всего интересного нам показал и завтра, наверное, тоже покажет. А он правда совсем не страшный, когда улыбается. И Агата с Алексом на него похожи.

Она все болтала и болтала – и об Арене, и об императрице, и об иллюзорном замке – вот бы научиться делать такой же! – и о бабочках, которые не переставали кружиться рядом, а София улыбалась и слушала.

Ей было очень приятно, что сестры больше не боятся Арена. У него ведь так мало радостей в жизни – пусть хотя бы ее девочки не огорчают императора.

Виктория и дети во время ужина взахлеб рассказывали императору о прошедшем дне, и он не стал ставить эмпатический щит – от жены шли вполне приятные и на удивление спокойные эмоции. Арен был доволен ее сегодняшним поведением и решил, что действительно попросит Валлиуса выписать Силвану Несту премию. Хотя лучше все же не сейчас, а через месяц – если ситуация не ухудшится. Пока Арену казалось, что произошло настоящее чудо. Виктория не ревновала, не злилась, что он отправил ее на море с нетитулованными, и даже назвала Синтию Тали «замечательной женщиной, которая тоже любит цветы».

Глядя на Викторию, Арен задумчиво тер подбородок и рассуждал.

Он, конечно, не психотерапевт – но неужели такие кардинальные изменения возможны после нескольких сеансов? Жена как будто вернулась в прошлое, в первые месяцы их супружества, когда вела себя как нормальный человек, а не как истеричка. Не слишком ли это невероятно?

Но ведь тогда, восемь лет назад, Виктория тоже изменилась неожиданно, буквально за день превратившись из адекватной девушки в неадекватную, которую он совершенно не мог понять. Дурь выплескивалась отовсюду, из всех щелей, и абсолютно без повода. Точнее, это Арену казалось, что без повода, – Виктория же всегда думала иначе.

И теперь она изменилась так же резко. Если бы это произошло сразу после смерти Аарона… Стоп, и что? На жене ведь нет и не было никаких воздействий, иначе он бы заметил. И никаких лекарств, влияющих на разум, ей не давали – иначе он ощутил бы привкус в ее крови. Так с чем связана настолько быстрая перемена поведения? И ведь не притворяется же – эмоции чистые, добрые. Неужели действительно психотерапия повлияла?

Арен не знал, что думать. В итоге решил пока не делать никаких выводов, а понаблюдать за Викторией еще немного. Может, она завтра вновь начнет истерить, ревновать его к каждой песчинке на пляже и он рано радуется?

После ужина он около часа читал Агате и Алексу книгу и, когда оба начали клевать носами, заявил, что на сегодня хватит, пора спать.

– Смотрите, даже ваши бабочки уже сложили крылышки и задремали, – сказала Виктория, целуя детей.

– Бабочки иллюзорные, – пробормотала Агата сонно. – Что им папа прикажет, то они и делают.

– Вот надо с них пример брать, – улыбнулась жена и повела наследников умываться.

Уложив детей, император перенес Викторию в ее комнату и напрягся, когда она обняла его и, прижавшись, прошептала: