– Интересный подбор слов, – буркнула Ора, рассматривая мрамор пола. – Не я её, значит, достойна, а она меня?

– Да, демонова тварь! – вконец разошедшийся супруг схватил стул и швырнул его туда же, в стену. Стул такой экспрессии не выдержал и, всхлипнув, обвалился горкой неубедительных обломков. – Да, именно так!

– Ну, хорошо, – согласилась Ора, – допустим, ты обеспечил мне жизнь, достойную меня, такой замечательной и потрясающей. Увёз бы… куда ты там собирался. А тебе в голову не приходило, что я, допустим, уже влюблена в брата Грая по уши и на атьера Ноэ мне плевать с храмового шпиля?

– Я бы это пережил.

– Ты не идиот, мой дорогой супруг, – покачала головой Роен. – Ты полный псих. Заставить жену изменять себе с самим же собой – до этого ещё додуматься надо!

– Ты никогда до этого, то есть, до сегодня не… В смысле… – Экзорцист, окончательно запутавшись, снова провёл рукой по волосам.

– Не спала ни с Граем, ни с Ноэ, – охотно покивала Ора. – Вот интересно, кому и с кем я сегодня изменила? Говорю же, ты псих, любимый.

– Я полный идиот, – помолчав, недовольно признался муж.

– Так тоже можно, – не стала спорить покладистая супруга.

Дверь, за которой всё это время происходило что-то шумное, натужливо крякнула и, наконец, слетела с петель. Первым в спальню ввалился Лис, следом висящий на фламике Барс, пытавшийся, кажется, перехватить рыжего за шею. Ну а последним осторожно заглянул Олден.

– О-о! – Многозначительно протянул красавчик, выразительно оглядев разгром.

– Проваливайте! – рыкнул Грай, загораживающий Ору.

За собой он жену прятал, кажется, не столько в целях безопасности, сколько не желая показывать её другим.

– Прости, командир, – прохрипел Барс, вставая с уроненного им Лиса. – Мы пытались.

– Знаешь, – Роен похлопала супруга по плечу, привлекая его внимание. – А ты не одинок.

– В чём? – Экзорцист покосился на девушку.

Ора красноречиво повертела пальцем у виска.

– У меня нет рода, Дома и чести, – рявкнул вдруг Лис, успевший подняться на одно колено, и грохнул кулаком об пол так, что Ора увидела, как лопнула кожа на его костяшках.

– Ты чего? – испуганно промямлила девушка, задвигаясь подальше за спину мужа.

В комнате повисла тишина. Главное, поступок фламика, казалось, удивил одну Роен, остальные же, скорее, задумались. Барс посмотрел на рыжего, перевёл взгляд на Ору, опять на брата и опустился рядом с ним, прижав правый кулак к груди, а левым опершись об пол.

– Моя верность принадлежит Ордену, кровь всем, кого защищает меч, – выговорил он негромко, но очень четко.

– Мне нечем клясться, – заключил Олден, тоже вставая на колено.

– Я не клянусь, – сказали трое разом так слажено, будто заранее репетировали. – Я призываю в свидетели Шестерых и Одного, что отныне и до Закатного неба моя жизнь принадлежит тебе. Из Круга в Круг, пока не лопнет обод Колеса. Да будет так!

И снова грохот кулаков, теперь уже трёх, о камень. Крохотные брызги крови из разбитых пальцев запятнали светлый мрамор, словно точку поставили.

– Чего они? – тихо-тихо спросила Ора.

Грай посмотрел на неё через плечо, выволок из-за собственной спины, обняв обеими руками вместе с простынёй, поставил перед собой.

– Ты принимаешь их? – шепнул на ухо.

– Ну… да, – не слишком уверенно протянула Роен.

– Значит, ты принимаешь и меня.

– Да тебя-то я давно приняла, – отмахнулась всепонимающая супруга.

Глава 17

Нормальность кончилась сразу за дверью спальни. Во-первых, никакого коридора, холла или хотя бы другой комнаты там не оказалось. Во-вторых, исчезла сама дверь, а остался всё тот же круглый зал с перламутровым сиянием и высоченными потолками.

– Опять Лабиринт, – констатировала Ора, рассматривая дымку высоко над головой, – ну кто бы мог подумать?

– Это не Лабиринт, – озадаченно протянул Олден, будто к чему-то настороженно принюхиваясь. – Вернее, не совсем он. Скорее… ну, прихожая, что ли.

– На Нити нет прихожих, – напомнил Грай, решивший, видимо, жену и на шаг от себя больше не отпускать: он по-прежнему стоял, обняв её со спины.

Между прочим, в зал-прихожую они выбрались вот так же, рук он не расцеплял. Двигаться таким макаром было не слишком удобно, но Роен, хотевшая было потребовать, чтоб её отпустили, обернулась, полюбовалась мужненым подбородком в уже заметно проросшей щетине, и ничего говорить не стала.

– Ну, видимо, теперь есть.

Олден развёл руками, будто приглашая всех полюбоваться стенами. Ора, для себя как-то незаметно упустившая нить разговора, чуть было не спросила, что тут теперь есть, но вовремя язык прикусила.