– Темной магии в целом посвящен третий раздел, – проговорил наш невидимый спец по древним языкам. – Конкретно магии смерти – входящие в него параграфы с третьего по шестой. Что именно тебя интересует?

– Лайар, – немного подумав, ответила я. – Его жрецы и то, как ими становятся.

Хотя Гвиана была нематериальной, я буквально физически почувствовала на себе ее испытывающий взгляд. Пока она не успела ничего спросить, попросила:

– Можешь перевести и прочитать мне все, что об этом написано?

Гвиана, разумеется, и могла, и сделала. Из всего, что она озвучила, оказалось совсем немного по-настоящему полезной информации. Но даже из тех крупиц, которые представляли ценность, мне удалось выстроить некую цепочку.

Издревле, когда во всех королевствах поклонялись не только поднебесным, но и глубинным, жрецами и тех, и других становились только лучшие маги. Они проходили сложный и подчас опасный ритуал, после чего получали способность контактировать с высшими силами. У жрецов существовала своя сложная иерархия, но это не столь важно. Важно, что в те времена многие становились жрецами принудительно. Несмотря на то, что этот «статус» был в почете, посвящать свою жизнь служению высшим силам хотели не все. И вот в этом крылось самое интересное. Бывали случаи, когда ритуал посвящения проводили принудительно, и тогда у мага существовало два пути: покориться судьбе, или умереть. Однако, если верховный жрец – высшая ступень в той самой иерархии – решал по каким-то причинам переиграть ситуацию, он мог провести обратный ритуал. Снова воззвать к Лайару и вернуть несчастного к прежней жизни. Только вот о том, как именно это происходило, и что из себя представлял этот обратный ритуал, не было сказано ни слова.

Но я, по крайней мере, убедилась в том, что провести такой ритуал мне по силам. Если уж это мог делать верховный жрец, то у меня – отмеченной Лайаром лично, точно должно получиться.

Оставалось только узнать, что именно нужно делать.

Поблагодарив Гвиану и отмахнувшись от закономерно возникших у нее вопросов, я пошла к единственному человеку, разбирающемуся в темной магии. В мыслях настойчиво билась неведомо к кому обращенная просьба: «только бы он был в корпусе!»

На этот раз удача мне улыбнулась. Магистр Кархлольд обнаружился в своем импровизированном рабочем кабинете, смежном с залом тренировок. Он изучал какую-то книгу и недовольно хмурился, внося пометки в отдельную тетрадь.

Как только я вошла, магистр поднял глаза от книги, и неизменно пробирающий до дрожи взгляд обратился ко мне:

– Талмор?

Все-таки умел он производить подавляющее впечатление. Вроде бы просто поприветствовал, а как будто к смерти приговорил. Но я к его манере общения уже привыкла, поэтому сейчас голос не дрогнул:

– Мне нужна ваша помощь.

Он продолжил молча на меня смотреть, ожидая продолжения.

– Что вы знаете о жрецах Лайара?

– Все, – без лишней скромности ответил магистр, кажется, ничуть не удивившись моему вопросу.

– Хорошо, – я решила конкретизировать. – Тогда что вы можете сказать об обратном ритуале, если человек, которого насильно сделали жрецом, не хочет им быть?

А вот теперь магистр Кархольд явно заинтересовался. Опустив подбородок на сцепленные в замок руки, чуть подался вперед и все с тем же отсутствием излишней скромности, констатировал:

– Все.

– Все? – теперь удивилась я. – То есть, вы знаете, как его провести?

– Я же сказал, Талмор – знаю все, – с заметным раздражением повторил магистр и уточнил: – Да, мне известны даже мельчайшие подробности того, как нужно проводить обратный ритуал. Думаешь, я зря глаза всю жизнь мозолил, да рухлядь старую изучал?

Он не спрашивал, зачем мне понадобились его знания, и не соглашался помочь, предоставляя мне обо всем поведать самой. А я, направляясь сюда, не задумалась над тем, что именно ему скажу. Про Крилл и ситуацию с Тайлесом говорить не хотелось. Нет, магистру Кархольду я доверяла, но все-таки считала, что перво-наперво нужно обо всем сообщить Эртану. И пусть уже он решает, кого ставить в известность, а кого нет.

– Вы не могли бы рассказать мне, как нужно проводить такой ритуал? – тщательно взвешивая каждое слово, спросила я и заранее ответила на возможный вопрос: – Мне это необходимо по личным причинам.

На меня смотрели долго. И пристально. Так пристально, как умел только магистр Крахольд с его жутковатым бельмом на левом глазу.

– По личным? – недоверчиво хмыкнул он спустя бесконечно долгую паузу.

Его пальцы отбивали на крышке стола ритмичную дробь. Я уж было подумала, что он откажется, но тут магистр резко стукнул по столу ладонью, заставив меня непроизвольно вздрогнуть, и кивнул:

– Ладно, я выкрою на это время. Пожалуй, в качестве тренировки для тебя это будет даже полезно.

– Спасибо, – я с трудом подавила облегченный вздох. – И позвольте задать еще один вопрос. Сколько может прожить человек, не желающий становиться жрецом, до того, как будет проведен обратный ритуал?

Спросила и затаила дыхание.

Магистр огладил подбородок и бросил:

– В лучшем случае месяц. В среднем – около трех недель. К слову, примерно столько же тебе понадобиться для того, чтобы подготовиться к проведению ритуала.

Меня обуял ужас:

– Целый месяц?!

– Нет, недели две-три, – магистр захлопнул книгу, положил поверх нее тетрадь и, взяв их, поднялся с места. – Мне нужно идти. Приходи к девяти вечера – по глазам вижу, что неймется испортить свой единственный выходной.