– Магистр Кархольд специализируется на совмещении различных магических техник и видов. В том числе на изучении темной магии и комбинировании ее с другими.

Впервые за этот день мне не удалось скрыть удивление. Так и ощутила, что оно проступает на моем лице и отражается в непроизвольно округлившихся глазах.

– Вы не ослышались, – верно истолковал мою реакцию магистр. – Я много лет изучал и саму темную магию, и ее носителей. Насколько мне известно, до этого момента вы в основном пользовались видами своей магии отдельно друг от друга, я же постараюсь научить вас их максимально совмещать.

Такое заявление и впрямь ошарашило. Да, я действительно практически не использовала оба своих дара одновременно. Лишь пару раз сплетала эти силы, но всегда какая-то из них преобладала. А чтобы использовать их одинаково… нет, никогда. Я и подумать не могла, что это вообще возможно!

Вдобавок меня привел в некоторое замешательство тот факт, что одним из придворных магов является тот, кто изучает и практикует темную магию. Нет, понятно, что он служит на благо короны и королевства, но все же… обычного человека даже за простое знакомство с темным магом могут на пожизненное заключение отправить! Или вообще на виселицу – в назидание остальным.

– Вы станете обучать меня управляться с… – я немного помедлила, но заставила себя ровно закончить: – Некромантией?

– Некромантия – такой же вид темной материи, как и любой другой, – произнес магистр Кархольд. – Это не только поднятие нежити и воздействие на души умерших, но и кропотливая работа с темными потоками. И, судя по выражению вашего лица, Фрида Талмор, я делаю вывод, что работы нам предстоит много.

Пока его слушала, поймала себя на том, что забыла о присутствии остальных. В отличие от внешности, голос магистра был довольно приятным – с заметной хрипотцой, низковатый, каким-то образом заставляющий внимательно в него вслушиваться.

– Думаю, капитаны, у вас найдутся другие дела, – неожиданно произнес магистр, обведя взглядом стоящих рядом мужчин.

– Не надейтесь, что я позволю вам, с вашими взглядами и нравом, остаться с ловцом Талмор наедине, – за прохладным тоном капитана Вагхана угадывалась изрядная доля неприязни.

Кажется, симпатии к магистру он не питал.

– Не помню, чтобы мне требовалось на то ваше позволение, – хмыкнул магистр, и от кривой усмешки его лицо стало казаться еще безобразнее. – У меня достаточно дел в Башне, но раз уж волей нашего дражайшего короля я вынужден морозить зад в этой дыре, будьте любезны не путаться под ногами и дайте мне делать свою работу.

После такого заявления, сказанного в достаточно грубой форме, в зале возникло напряжение. Я была почти уверена, что между магистром и капитаном Вагханом случится стычка и, наверное, это бы и произошло, не вмешайся капитан Диатей. Его уважали все, кого я знала, и магистр Кархольд, как ни странно, исключением не стал. Вообще сложилось впечатление, что эти двое являются если не друзьями, то старыми приятелями.

Словом, тренировка под руководством троих кураторов на сегодня отменялась. Вместо нее мне предстояло общение с новоприбывшим куратором номер четыре и… я совсем не была уверена, что предпочитаю такой исход.

Не то, чтобы я прям боялась, но в данный момент один магистр заставлял меня нервничать больше, чем все капитаны вместе взятые.

– А вам, юноша, особое приглашение выписать? – обратился магистр Кархольд к Тэйну, когда капитаны направились к выходу, а он остался стоять на месте.

Капитан Вагхан на миг остановился и, обернувшись, процедил:

– Ловец Брогдельврок будет присутствовать при всех ваших занятиях. Он курирует Фриду Талмор с момента ее поступления в корпус. Как вы правильно заметили – не нужно мешать другим делать свою работу.

Оставив за собой последнее слово и не дожидаясь ответа, Вагхан удалился вместе с капитаном Диатеем, и в зале нас осталось трое.

Повисла долгая тишина.

Теперь я была абсолютно уверена, что магистр все-таки выставит Тэйна за дверь, но опасения не оправдались и на этот раз.

– Ну что ж, Фрида Талмор, – сцепив руки за спиной, магистр Кархольд скользнул по мне беззастенчиво изучающим взглядом, под которым захотелось съежиться. Бельмо придавало этому взгляду какую-то особую жуткость. – Мне давно хотелось с тобой познакомиться.

Я не нашла ничего лучше, чем ответить банально-вежливое:

– Я польщена.

– Брось эти церемонности, – отмахнулся мой новый куратор. – Ты вовсе не польщена и незачем врать. До сегодняшнего дня ты знать не знала о моем существовании, а сейчас тебе больше всего хочется отсюда сбежать. И не ври, что это не так.

С такой напористой прямолинейностью, исходящей от вышестоящих особ, мне еще сталкиваться не приходилось. Но в ней определенно было что-то подкупающее.

– Вы правы, – осторожно заметила я, опасаясь, как бы он не принял такие слова за оскорбление.