— Не злись на него. Он, конечно, отморозок и псих, но таким образом он скинул с твоей шеи удавку. Ему тоже нелегко.

— Думаешь?

— Знаю. Он так ни на одну девушку не смотрел на моей памяти и не опекал.

— А на бывшую? — ляпнула, не подумав и прикусила язык.

— Я не знаю, о ком ты. Если она была, то об этом мне это неизвестно.

— Как это?

— Вестник очень скрытен. Мы с ним знакомы два года и за это время он и словом не обмолвился про прошлую жизнь.

— У него не было за два года девушек? — кто о чем, а Саша про девушек. Расстались же, какая мне разница? Нет…Любопытная Варвара во мне всегда требовала зрелищ и подробностей. Хотя, тут не Варвара. Мне хотелось услышать, что я единственная и Алекс со мной не просто развлекался, а что-то чувствовал.

— Были. Но так…ты понимаешь, для чего. Ни одну к себе в дом он не водил и не опекал, как тебя.

И ни одна из них, наверное, не беременела. Или он их быстро отправлял на аборт.

Сначала я прониклась словам Темира, но потом одернула себя. Не стоит обелять демона. Все буквально и просто: есть добро, а есть зло. Есть черное, а есть белое. Не нужно искать оправданий и стоить иллюзий. Алекс меня бросил, хотел убить нашего ребенка. Это факт. Семен обезумел и пытался использовать меня в своих грязных целях — тоже факт. Из-за этих двоих моих самых любимых мужчин мне теперь приходилось уносить ноги и бояться собственной тени. Это третий факт. Не нужно усугублять и искать ему оправдания. Любил, не любил. Чувствовал, не чувствовал. Я в заднице из-за Алекса. Все. От его переживаний мне легче не станет.

— Как ты оказался дома? Я тебя не видела, — я решила сменить болезненную тему.

— Семен отправил меня на выходной. Он со своей девушкой куда-то намылился, я ему был не нужен.

— Девушкой?! У Семена есть девушка? — вот так да.

— Ты не в курсе? У них вроде бы серьёзно все.

— А кто она?

Брат никогда не делился с нами своей личной жизнью. По крайней мере, он отшучивался фразочками про «ничего серьезного, если что-то изменится, вы узнаете про это первыми». Слова Темира про серьезные отношения меня сильно удивили и заставили задуматься. Вспомнилось изумление Семена в клинике и постоянные оглядки по сторонам. Он явно не рассчитывал меня там встретить и что-то скрывал.

— Темир, кто она? — повторила я вопрос, когда телохранитель затянул с ответом.

— Не знаю, девушка, — он пожал плечами. — Я тебя должен был опекать, дела твоего брата меня не касаются.

Ясно. Сплетничать вообще не в его стиле. Будь на его месте Артем, он был выложил все, болтушка. А тут остатки мужской солидарности и фиг его разберет, что еще. Но то, что Темир не договаривал, было очевидно.

В аэропорту было немноголюдно. Я быстро оказалась у кассы и попросила билет в один конец до Осло. Пока кассир проверяла ближайшие рейсы, я беспрестанно оглядывалась по сторонам, боясь увидеть брата или Вестника. Кто страшнее пока не поняла, но лучше бы мне покинуть Россию без провожающих.

— Девушка? Девушка? Александра Витальевна?

Я не сразу услышала кассиршу. Та протягивала мне обратно паспорт:

— У вас паспорт недействителен, не сможем билет оформить.

— Что значит недействителен? Я два месяца назад только прилетела из Норвегии, у меня все в порядке и с паспортом, и с визой. Проверьте еще раз, пожалуйста, — я протянула ей обратно документ, начав нервничать.

— Я несколько раз проверила. Вам нужно обратиться в полицию. Мне очень жаль.

— Но мне нужно срочно вылететь… — я растерянно листала паспорт, не понимая, как такое вообще возможно.

— Можем посмотреть другое направление по внутренним рейсам, но за границу не получится, — девушка искренне мне сопереживала, увидев мое расстроенное лицо, но билет по стране мне не нужен. Мне бы вообще свалить. В Норвегии меня бы никто не нашел.

Темир сразу понял, что что-то не так.

— Они говорят, мой паспорт недействителен. Я не понимаю, что не так и что мне сейчас делать, — он нервов я начала отрывать ногти.

— Надо обратиться в полицию и проверить. Могу позвонить, разведать для начала.

Он отвез меня в круглосуточное кафе в паре кварталов от аэропорта и стал звонить знакомым. Я лениво ковыряла зачем-то заказанную пасту, краем уха слушая разговор Темира. После отказа в продаже билетов я окончательно поверила в проклятье с порчей и считала себя обреченной на извечные неудачи. Моя оптимистичность собирала пожитки и освобождала место для пессимиста. В хорошее верилось все меньше.

— Я сестре позвоню, — предупредила охранника и направилась в сторону дамской комнаты. Темир кивнул и проследовал со мной. Я не противилась тому, что он досконально проверил окна, кабинки и остался в коридоре. Это его работа и сейчас мне важно знать, что все под контролем.

Убедившись, что все в порядке, телохранитель оставил меня одну и я набрала сестре.

Алекса орала в трубку так, что нас, наверное, слышали в зале. Ее длительная трель была наполнена неизвестными мне раннее матерными словами в адрес Семена на русском, вперемешку с непонятной руганью на норвежском.

— Я лично удавлю его! Тварь такая! Он серьезно тебя ударил? И про ребенка так сказал? Ну и тварь… Давай я приеду и хлеборезку ему начищу? Нет, я даже спрашивать не буду! Я возьму и приеду! И Алекс твой тоже хорош. Урод!